Повесть о Чойджит-дагини.

Повесть о Чойджит-дагини.
Перевёл с монгольского А.Г. Сазыкин. 2004 г.

Предисловие.

В составе монгольской старописьменной литературы есть сочинение, целиком посвящённое описанию "хождения в ад". Речь идёт о "Повести о Чойджид-дагини" Эта повесть появилась в Западном Тибете (Ладаке) не позднее начала XVI века, поскольку текст её впервые был напечатан в 1534 г, вскоре после смерти исторического прототипа героини повести, которая жила в конце XV века неподалёку от селения Гун-тан в восточной части Гималаев¹.
Начиная с XVII века стали появляться её монгольские переводы, получившие со временем большое распространение и популярность не только в самой Монголии, но и за её пределами².
Некоторые монгольские переводы "Повести о Чойджид-дагини", как и в случае с историей о Молон-тойне, сохранились в единственных рукописных экземплярах. Одна южномонгольская рукопись, содержащая особую, не имеющую аналогов, редакцию повести, хранится в собраниях Марбурга³. В рукописи отсутствует колофон переводчика, но есть любопытное послесловие, в котором сообщается, что записи воспоминаний Чойджид были спрятаны у подножья горы в Индии в сундуке монастырской казны "и позднее, во времена Хубилай Сэцэн-хана, посланный по его поручению в Тибет важный религиозный сановник нашёл и привёз их, и все учили [повесть]"⁴. Это сообщение не что иное, как подражание тибетским рукописным апокрифам (терма), в которых также нередки упоминания пещер, где эти рукописи якобы были найдены⁵.
Единственной рукописью, хранящейся в собраниях монгольского фонда СПбФ ИВ РАН⁶, представлен перевод южномонгольского гушри цорджи Лубсан-лиг-шад дарджая⁷.
Ещё один, на этот раз анонимный, монгольский перевод повести сохранился в рукописи, поступившей в фонды Государственной Публичной библиотеки Улан-Батора в составе коллекции рукописных книг восьмого Джебцзун Дамба-хутухты⁸.
Любопытно, что с этого анонимного перевода был выполнен обратный перевод повести на тибетский язык. Пять рукописей нового тибетского перевода имеются в коллекции Музея-квартиры Ц. Дамдинсурэна⁹. Одна такая рукопись хранится в фондах Института языка и литературы Монгольской Академии наук¹⁰. В послесловии этой рукописи сообщается о причинах появления в Монголии тибетского перевода повести: "Хотя повесть о Чойджид-дагини, переведённая Зая-пандитой по напоминанию цорджи Намхай Ринчина и записанная Раднабхадрой, имеется в большом количестве [дословно в изобилии] на монгольском языке, однако людей, знающих монгольскую письменность, очень мало, поэтому, не найдя у себя на родине тибетского [текста повести], перевели с монгольского на тибетский язык"¹¹.
Упомянутый перевод ойратского Зая-пандиты, действительно, получил наибольшее распространение и популярность среди монгольских народов. Этот перевод был выполнен в первой половине XVII века¹² и известен как в записи на ойратском "ясном письме", так и на старомонгольской графике.
Ойратская версия "Повести о Чойджид-дагини", как и большинство ойратских текстов, на протяжении почти трёх столетий¹³ распространялась всегда только в рукописном виде¹⁴. Правда, в 1908 году в Санкт-Петербурге появилось литографированное издание повести на "ясном письме"¹⁵, однако в литографии представлен уже совершенно особый, существенно переработанный калмыками, сокращённый вариант зая-пандитовского перевода, обозначенный Б.Я. Владимирцовым, как "ойратско ~ калмыцкий текст"¹⁶.
Монгольская версия "Повести о Чойджид-дагини" в переводе Зая-пандиты, судя по многочисленным, известным нам, рукописям¹⁷, получила распространение не только в Монголии, но и в Бурятии, где в начале XX века она была издана ксилографическим способом ламами Эгитуевского дацана¹⁸.
Повесть, содержащая якобы правдивую историю, рассказанную самой Чойджид, была, несомненно, написана неизвестным нам автором, хорошо знакомым с буддийской концепцией потустороннего бытия, изложенной в буддийской догматической литературе¹⁹, в космографических трактатах²⁰, а также в буддийских обрядниках. Так, в частности, описание предсмертных ощущений героини повести выполнено в полном соответствии с положениями тибетской "Книги мёртвых", основного текста, читаемого во время заупокойной службы²¹.
Подобным же образом и помещённое в "Повести о Чойджид-дагини" описание ада, включающее весьма подробное перечисление адских мук и обширный список грехов, ведущих к этим страданиям, в основных своих положениях не отступает от сформированных в рамках буддийской литературы Махаяны представлений об устройстве этой части буддийского мира. Хотя в ряде случаев включённые в повесть описания некоторых областей ада несколько отличаются от традиционных представлений и к тому же они неоднородны даже в разных переводах и редакциях сочинения²².
Кроме описания ада, в повесть включены двенадцать сцен суда Владыки ада Эрлик-хана над душами умерших²³. В этих сценах, занимающих большую часть сочинения, содержатся описание и критика персонифицированных в образах прибывших на суд душах умерших тех же самых пороков, которые названы и при описании ада.
Впоследствии именно сцены суда претерпели в Тибете существенную обработку, и вместо прозаического текста, свойственного исходной редакции повести, в монологах персонажей суда Эрлик-хана появляются стихи²⁴. Появление стихов объясняется, прежде всего, тем обстоятельством, что, как известно, в тибетских монастырях на сюжет истории о Чойджид-дагини ставились театрализованные представления²⁵. А одной из особенностей текстов, используемых для такого рода представлений, было как раз то, что в них "речи действующих лиц, диалоги представляются в стихах", тогда как "пролог, рассказ о разных событиях, а также рассказ, связывающий диалоги, в подобных сочинениях обычно пишутся прозой"²⁶.
Дальнейшие преобразования в части описания суда Эрлик-хана произошли уже в Монголии, где к первоначальным главам тибетской прозо-поэтической версии повести были прибавлены ещё три главы, написанные исключительно в прозе, в которых критиковались пороки, типичные для общественной жизни того времени²⁷.
Все известные нам рукописи монгольской прозо-поэтической версии "Повести о Чойджид-дагини" созданы в Халхе в конце XIX – начале XX века²⁸. Там же, в Урге, в начале XX века появилось ксилографированное издание этой новой монгольской версии повести²⁹.

А.Г. Сазыкин.

***

1а Повесть о Чойджид-дагини.

1б Ом ма ни пад мэ хум.
Я и другие шесть видов одушевлённых существ всегда почитаем ламу-покровителя, Величественного, Полностъю победившего Будду, высшее Учение и святое духовенство. Соизвольте устранить все препятствия греховных и дурных деяний!
Я, по имени Чойджид из рода Лин³⁰ записала в книгу для пользы всех остальных о страданиях, которые я испытала в момент расставания моего тела с душой, о пользе благих и вреде греховных деяний, о том, как была отправлена обратно с известием об аде и наказами Эрлик Номун-хана³¹.
[Я], Чойджид, проболела шестнадцать дней, и, хотя выполняли указанное гаданиями и предсказаниями лечение, [совершали] необходимые обряды и молебны, пользы не было. Когда стало хуже, я подумала "Теперь я умру. Хотя [прежде] я собиралась стать монахиней, родители и родственники не позволили. В детстве 2а хоть и выслушала [религиозное] наставление³², но недостаточно размышляла над ним. Что касается высших, то недостаточно почитала ламу и три драгоценности. Что касается низших, то недостаточно подавала подаяние шести видам живых существ. Делала подношение пищи лишь немногим ламам-наставникам. Какая же в этом польза? Мало у меня и других благих деяний. Ах! Я, бедняжка, имея счастливый случай, получила трудно обретаемое тело человека, но, совершив дурные деяния, ныне умру, раскаиваясь. Да уж поздно теперь сокрушаться. Каждый год убивала по двадцать-тридцать коров и овец. Плоды всех этих грехов падут на меня. Кто кроме меня самой понесёт их на себе? Не иначе, как переродившись с дурной участью, буду испытывать страдания. Ведь муж и дети едва ли справят по мне хорошие поминки. Хотя мой муж и не исполнит многих добрых дел [ради меня], ибо скуп на имущество и не имеет религиозных чувств, 2б всё же велю ему после моей смерти раздать некоторую часть [нашего имущества]".
– Муж и дети, подойдите сюда, – позвала я. – Мне, видимо, от этой болезни уже не избавиться. Выслушайте внимательно три последних слова моего завещания. Прежде я накопила недостаточно добродетели. По [разным] причинам скопила множество грехов. Поэтому теперь ради [увеличения] моей добродетели раздайте треть [нашего] имущества. Половину моих нефритов и кораллов отдайте дочери, а половину раздайте после моей смерти в качестве благодеяния. Совершая добрые дела, не смешивайте их с грехом. Стремитесь к добродетели. Вы все – отец и дети, если сможете, следуйте Учению. Если не сможете, то [хотя бы] воздерживайтесь от греха. Если не исполните этого, то, умирая, будете раскаиваться. Если уж [ты, муж], не можешь сам, то заставь обоих моих сынов следовать Учению и делать всё возможное для религии. Закажи необходимые молебны. Вы, муж и сыновья, воздерживайтесь от греха. Усердно стремитесь к добродетели. 3а [Муж], дай слово, что не позволишь другой жене мучить [моих] сынов и дочь.
Муж ответил:
– Раздав после твоей смерти треть нашего имущества, что мы вчетвером, отец и дети, будем есть? Нефрит и кораллы надо отдать твоей дочери. Если я не возьму женщину вести хозяйство, то, поскольку дети слишком малы, они не смогут управиться с хозяйством. Я не унижу твою добродетель, но сейчас не могу обещать, что именно я сделаю ради неё.
Я подумала с сожалением: "Судя по его словам, не много же добрых дел он совершит. Да и сама я, пока ещё была в силах, грешила, не помышляя о воздаянии на пользу Учения. Не поднесла хотя бы по одному кораллу или нефриту каждому ламе-учителю. Взяв другую жену, [они вдвоём] будут мучить сынов и дочь".
От чрезмерных душевных переживаний у меня закружилась голова.
3б Показалось, что я провалилась под землю, а сверху как будто давило множество людей. Я очень испугалась. Затем я блуждала в огромном океане и, замёрзнув, почувствовала такую боль, будто на теле образовались и лопались пузыри. После этого показалось, что всю землю объяло пламя и в этом с сильным треском полыхавшем пламени тело моё сгорело. Это было мучительно. Потом то и дело стали сверкать молнии, и раздался такой гром, как будто задрожала земля. Затем, неизвестно отчего, я успокоилась. Что происходило дальше в течение длительного времени, – я не знаю. Показалось, что я очутилась в углу дома, а над головой появилось пятицветное сияние величиной со щит. Из этого сияния 4а исходило множество лучей. На концах этих лучей находились [существа] с не похожими друг на друга семью головами, с одетыми в доспехи человеческими телами, с глазами величиной с луну и солнце. В семидесяти руках своих они держали множество разнообразных мечей. Все они кричали: "Ха! Ха! Ху! Ху! Убей! Убей! Хватай! Хватай!". Их крик слышался, как рёв тысячи драконов. Я очень испугалась. Но тут я вспомнила наставление ламы о том, что всякий свет – это свой собственный свет, всякая форма – это своя собственная форма, всякий звук – это свой собственный звук. Свой страх рождается в собственном же сознании. Как только я об этом подумала, решив, что в действительности ничего не происходит, всё сразу исчезло. Страх прошёл, и я успокоилась.
Тогда я взглянула на собственную кровать. Там лежал зловонный труп огромной лягушки, укрытый моими одеждами. Дети, 4б родственники, соседи – все подошли к кровати. Одни стали целовать труп лягушки в губы. Другие начали плакать, держа его за лапы. Тут же раздался гром, как будто одновременно ревела тысяча драконов. На меня стал падать и колотить град из крови и гноя величиной с яйцо, причиняя нестерпимые страдания. Когда плач утих, гром и град тоже прекратились. Боль стихла.
Тогда мой младший брат Итэгэл-Ном сказал:
– Оттого что мы сидим и плачем, нет никакой пользы. Без ламы нельзя совершить обряд по умершей. Надо пригласить ламу-учителя с двадцатью-тридцатью учениками. Будет хорошо, если, пригласив их, попросим совершить обряд. Старшая сестра прежде почитала великого отшельника Нигулесугчи-Эрдэни. Его и приглашу совершить обряд. Позову [также] одного ламу читать [сутру] "Чодба"³³.
Муж произнёс:
5а – Приглашу бонского ламу.
– Моя старшая сестра не почитала [учение] бон и не следовала ему, – возразил мой младший брат. – Поступай, как хочешь, а я пойду приглашу ламу-учителя и великого отшельника. Сказав так, он ушёл.
[Тем временем] мой хитрый муж вместе с племянником повезли на подводе зерно, сказав:
– У нас дома есть шесть мер ячменя. Попросим соседей смолоть его.
"Что они собираются делать? Будут совершать жертвоприношения? Но ведь теперь моя болезнь от страха как будто прошла. Так просто раздав столько муки посторонним людям, они потом не вернут обратно и половину её", – подумала я, скупясь. У меня не было и мысли, что я умерла.
[Вскоре] мой старший сын привёл чтеца и велел ему читать [сутру] "Чодба". 5б Когда тот открыл обрядник и совершил обряд вероисповедания, я очень обрадовалась, и душа моя успокоилась. Вечером прибыли лама с двадцатью-тридцатью учениками и великий отшельник Нигулесугчи-Эрдэни. Я помолилась ламе и попросила благословения, но он не благословил.
– Если этот святой лама сердится [на меня], то зачем пришёл сюда? – спросила я. Муж и дети ничего не ответили. Пока я сидела, тревожно размышляя: "Отчего же все они сердятся на меня?" – великий лама-отшельник, положив руку на голову трупа лягушки, совершил обряд, произнёс проповедь и прочитал благопожелание, время от времени повторяя:
– О! Чойджид! Пришёл твой смертный час. Оставь заботы о детях, имуществе и пище. Думай о том, что твоя душа в виде белой [буквы] "А" в форме белой капли 6а вселилась в сердце моё³⁴. Отправляйся со мной в Сукавади³⁵, священную область Невообразимо лучезарного будды. Пойдём туда вдвоём!
Когда он так велел, я подумала: "Я не умерла. Я такая же, как прежде. Но раз лама приказал, то я пойду". Однако не смогла пойти, так как боялась лягушки. Но, когда лама произнёс "пад", я успокоилась и обрадовалась. Судя по словам ламы, смерть запоздала, но душа и тело [мои] уже разлучены окончательно.
После этого ламе и ученикам поднесли мясо, водку и муку. Мне же ничего не дали.
– Дочь, подай своей матери её долю пиши, – велел великий отшельник.
Дочь, положив на блюдо немного мяса и муки, 6б вместе с чаем поставила всё возле трупа лягушки, сказав:
– Матушка, соизволь принять.
Из-за того, что мне ничего не дали, а поставили [всё] около трупа лягушки, я подумала, что мною гнушаются, и, рассердившись на дочь, впала в отчаяние. Я чувствовала невыносимый голод и жажду, но сидела и терпела. Когда по приказу великого отшельника прочитали вслух заклинание мани и другие [тарни³⁶] и бросили в огонь мою долю мяса и муки, от их запаха мне показалось, что я и попила, и поела. Голод и жажда прошли, и я успокоилась.
Когда жертвенная пища и угощение для ламы и учеников закончились, они сели читать поминальные молитвы. Лама Нигулесугчи-Эрдэни 7а приготовился к созерцанию и сидел в глубокой задумчивости. Оттого что все они сердились на меня и не дали мне хотя бы немного еды, тело и душа мои неизмеримо страдали и были очень переменчивы, подобно птичьему пёрышку, порхающему на ветру. Я подумала: "Будет лучше, если, забрав нефрит и кораллы, отправлюсь в страну Победоносного".
Когда дочь и сыновья заплакали, восклицая: "Матушка!", – вновь стал падать, ударяя меня и причиняя нестерпимые муки, град из крови и гноя. И опять, как только плач утих, град из крови и гноя, а также ужасный гром, подобный рёву тысячи драконов, прекратились. Хотя другие появлявшиеся видения были столь же нелепы, я с ужасом всматривалась [в них], страшась чего-то. Настроение 7б часто портилось, и я страдала.
"Было бы хорошо, если бы я села возле ламы-учителя", – подумала я, но вспомнила его наставление, что женщина не должна садиться возле мужчины. Тогда я спряталась за ним и начала внимательно слушать чтение молитв. Страх прошёл, и мне стало очень спокойно.
"А теперь хорошо бы каким-то образом приблизиться к великому отшельнику", – подумалось мне. Когда подошла ближе, мне показалось, что вижу всесовершенного одноликого и четырёхрукого Авалокитешвару, который милосердно повелел: "Пусть [её] душа, подобно моей, погружается в созерцание". Страх в душе моей прошёл, и мне стало неизмеримо спокойно и радостно.
Не знаю, как долго это длилось, 8а но затем я пришла в себя. Поминки продолжались. Как и прежде, [мою] долю [пищи] поставили возле трупа лягушки. Как и прежде, великий отшельник бросил немного пищи в огонь, и мне опять показалось, что я поела и попила.
В этот момент снаружи какой-то человек позвал:
– Чойджид, иди сюда!
Когда вышла посмотреть, кто-то очень похожий на моего отца сказал:
– Идём со мной. Покажу тебе кое-что и быстро отправлю обратно.
Я подумала: "В доме находятся лама и множество послушников и все они сердятся на меня. Муж и дети не дали мне даже немного еды. Не могу больше оставаться там. Теперь же уйду прочь".
Отправившись [в путь], достигла красивой местности, где не росли ни трава, ни деревья. 8б Предо мной расстилалась широкая песчаная степь без единого холмика или возвышения. Всаднику потребовалось бы двадцать дней пути, чтобы пересечь её. Посреди [степи] блестели воды реки, не текущей никуда – ни вверх, ни вниз, шириной, равной полёту стрелы. Через неё был перекинут мост, длина которого также была в полёт стрелы. Между этой степью и горами находился огромный удивительный город.
Человек, который привёл меня [сюда], произнёс:
– Раз ты пришла сюда, то иди в город и посмотри, есть ли у тебя здесь знакомые. Я же уйду по этому мосту. Приходи туда и ты, – сказав это, он ушёл.
Подумав: "Знаю ли я там кого-нибудь", – я вошла в город. 9а Там, как в разворошённом муравейнике, кишело невообразимое множество мужчин и женщин. Одни из них хорошо выглядели и были в хорошей одежде. У других были истощённые тела пепельного цвета и плохая одежда. Все они жаловались на страдания. Лица их были мрачными. Некоторые плакали. "Неужели это случится и со мной", – подумала я и задрожала всем телом. Среди этого множества людей оказался мой пастух Ном-Итэгэл. Заметив меня, он воскликнул:
– А! Старшая сестра, и ты сюда пришла?
– Да. И ты здесь? – спросила я.
– Да, страдаю, – ответил [пастух].
– Как называется этот город? – спросила я у него. – Почему в нём мучается так много людей? Что находится за этим мостом?
[Но тут] какой-то человек велел:
Быстрее идём со мной туда!
Когда я решилась пойти [с ним], 9б тот человек сообщил:
– Это называется промежуточной областью [пребывания] души для тех, кто скончался в мире людей. У некоторых из прибывших сюда срок жизни исчерпан. В течение семи дней они ожидают здесь, пока совершаются по ним сорокадевятидневные поминки. Другие же, хотя и не исчерпали меру своей жизни, были по ошибке доставлены сюда слугами-эрликами³⁷. Они ожидают, пока их отправят [отсюда] до десяти, пятнадцати, двадцати и тридцати лет.
Те, кто хорошо выглядит и у кого есть пища и одежда, в прежнем рождении ради высших – делали подношения трём драгоценностям, ради низших – давали подаяние нищим. Их близкие и друзья молились и делали подношения каждому ламе и тем исполнили малую, среднюю и большую добродетели. 10а Совершённые с молитвами [деяния] каждый день приумножаются более чем в сто и [даже] в десять тысяч раз. Они станут очень счастливы.
Те же, кто выглядит плохо, при жизни не совершили благих деяний. После их смерти родственники не сделали поминки. Если и поднесли немного [пожертвований], но не исполнили необходимых благопожеланий и тем не приумножили их. Хотя [не совершившие благих деяний] задержатся здесь надолго, это не искупит [их вину].
[У некоторых] срок жизни окончен. За этим мостом пребывают Эрлик Номун-хан и его свита. У прибывших туда будут подсчитаны грехи и добродетели. Те, кто вершил добро сам или ради кого благие деяния исполнили родственники, будут освобождены и отправлены к высшим перерождениям. 10б Те же, кто грешил и чьи родственники не сделали поминок, будут гореть и вариться, испытывая невообразимые страдания.
Сам я мучился днём и ночью, размышляя, что же будет со мной. Прежде, когда я прибьш сюда, явился один [из эрликов] и сказал: "Срок твоей жизни не окончен, поэтому ещё не время приходить [на суд]. Возвращайся и жди". Потому-то я и нахожусь тут. Теперь, сестра, отправляйся и узнай, что скажут Номун-хан и его приближённые. Если тоже велят находиться здесь, возвращайся.
Выслушав такие слова, я испугалась. Затем, взойдя на мост, я увидела на этом мосту лежащего навзничь человека 11а с распростёртыми руками и ногами. Сверху он был придавлен священной книгой величиной с город. В рот [ему] вливали расплавленный чугун. Я спросила у [сопровождавшего меня] человека:
– Какой грех он совершил?
Тот человек ответил:
– Этот, пребывая в мире людей, воровал вещи у других людей, но, держа в руках священную книгу, клялся, что не ворует. За то, что поедал ворованную пищу, его здесь и наказывают вливанием [в рот] расплавленного чугуна. За убийство живых существ он будет наказан позже.
Когда я, как мне велели, отправилась на другой берег, то внутри огромного двора [увидела] Эрлик Номун-хана на большом золотом престоле. [Тело его] было жёлтого цвета. Руки находились в положении созерцания. На голове уснир³⁸. Одет он был в священные одежды, украшенные изображением патры. [Вокруг] натянуты атласные занавеси. [Сверху] шёлковый балдахин. 11б [Перед ним] было возложено множество различных жертвоприношений³⁹. Справа от него эрлик с головой быка держал зеркало. С левой стороны эрлик с головой обезьяны держал весы. Впереди сидел эрлик с головой кабарги и держал книгу. Были здесь и другие слуги-эрлики различной наружности с разными головами, с раскрытыми ртами и оскаленными клыками, с глазами, величиной с солнце и луну. В руках они держали устрашающее оружие: копья, мечи, луки, стрелы, топоры, секиры, крюки, пилы, молотки, сабли, гвозди, клещи, а также бесчисленное множество ножей. Все они вопили: "Хватай! Хватай! Убей! Убей! Ха! Ха! Хо! Хо!" – издавали рычание диких зверей, прыгали и бесновались. Перед ними в великом страхе ожидали суда триста мужчин и женщин.

12а Ом ма ни пад мэ хум.
Среди них находился высокий загорелый мужчина с выступающими вперёд зубами, одетый в войлочный [халат] и меховую накидку. Держа в руках чётки, он читал мани.
Номун-хан спросил его:
– Пребывая в мире людей, получил ли ты посвящение, учение и наставление о сокровенных тарни, что является основой для обретения достоинств Будды? Читал ли тарни, созерцая тело Будды? Заглядывал ли в свою душу? Смотрел ли, не заблуждаясь, на своё лицо? Понимание нереальности и иллюзорности явлений является основой для обретения достоинств Будды. Расскажи, как поступал ты? Те, кто почитал три драгоценности; переписывал и читал святое писание; делал подношение пищи духовенству; воздавал за благодеяния отца и матери; 12б давал подаяние нищим; читал молитвы, не имевшие дурной славы; охранял жизнь живых существ, избегая их убийства; проявлял великое сострадание к другим людям; своим телом, речью и мыслью помогал слабым живым существам, стремясь вершить добро, в последующих перерождениях всегда отправляются к высшим [перерождениям]. Это основные условия для обретения благополучия тэнгриев⁴⁰ и людей. Говори, как поступал ты? Расскажи также, каким образом ты очищался от грехов телесных? Совершал ли паломничества? Вёл ли аскетический образ жизни, соблюдая пост? Расскажи, не убивал ли ты отца и мать, создавших тело твоё; 13а не убивал ли ламу-учителя, создавшего душу твою; не понуждал ли хувараков⁴¹ к отступничеству? Не совершил ли пяти неискупных [грехов]⁴²! Все эти великие грехи являются причиной страданий в области ада, прет и животных.
Расскажи, разрушал ли ты священные субурганы⁴³; убивал ли шравак; вносил ли сомнения в мысли верующих? Совершил ли другие грехи, подобные пяти неискупным грехам⁴⁴?
Расскажи, причинял ли вред телу, речи и мысли ламы, от которого получил посвящение, учение и наставление о сокровенных тарни, заставляя его нарушить обет?
Расскажи, нарушал ли клятву, впадая в ересь и смущая души ламы-учителя и друзей? Мучил ли безвинных? Совершил ли великий грех, избивая и грабя набожных мужчин и женщин, идущих к святым местам?
13б Расскажи, совершал ли десять чёрных грехов⁴⁵! [В том числе] из [греховных] деяний тела: присваивал ли то, что тебе не давали; убивал ли; имел ли извращённые совокупления? Из [греховных] деяний речи: говорил ли ложь и клевету; произносил ли грубые слова; пустословил ли? Из [греховных] деяний мысли: имел ли завистливые и жадные помыслы; придерживался ли ложных воззрений? От неверия в учение сокровенных тарни появились ли у тебя ложные взгляды? Пренебрегал ли ты приверженцами [Учения] Махаяны? Причинял ли зло духовенству, отказывая ему в пище? Говори без утайки!
– О, хан! Соизволь выслушать, – ответил тот человек. – Я тот, кого называют: "Силой добродетели приумноживший могущество". Я был очень набожен. 14а Оказывал милосердие слабым. С детства читал мани. Собирался стать банди⁴⁶, но родители и родственники не позволили. Хоть [я] и женился, но, если [в дом] приходил какой-нибудь лама, то я, ради пользы живых существ, встречал, провожал его и по мере возможности оказывал почтение и всячески помогал [ламе]. Я выслушал множество наставлений, посвящений и проповедей, но имел мало свободного времени, чтобы обдумать их. Для того чтобы поставили лампаду перед большой статуей Будды, послал два кирпича чая. Подносил чай монашеской общине одного монастыря. В течение двадцати лет давал пропитание отшельнику, предававшемуся созерцанию в горной пещере. Когда он скончался, пожертвовал кирпич чая и произнёс соответствующее благопожелание. 14б Для того, чтобы переписали и тысячу раз прочитали "Сутру счастливой калпы"⁴⁷, пожертвовал один лан⁴⁸ и цэн⁴⁹ золота, лошадь и два кирпича чая и усердно исполнил благопожелание. Пожертвованиями доставлял радость ламе. Почитал и всячески помогал отцу и матери. Я совершил достаточно добрых дел, чтобы не раскаиваться после смерти. Никогда не издевался над людьми. И поскольку у меня нет врагов, то я никому не причинял зла. Я не воровал, не грабил, не враждовал. С тринадцати лет и до тех пор, пока не прибыл сюда, я ежедневно читал [гимн] Мапджушри. Десять тысяч раз, без перерыва, прочитал мани. Когда прибыл лама, читавший мани, я поднёс ему кусок шёлка, по стоимости равный хайнуку⁵⁰. Переписал также благопожелание и вручил ему. Таковы мои добродетели. 15а Что же касается грехов, то я использовал в пищу мясо многих убитых животных, но сам я не убивал. Это в основном все мои добрые деяния и грехи. Соизвольте рассудить их, проявляя милосердие.
– Проверьте в зеркале и книге, правда или ложь всё сказанное им, – велел Номун-хан.
[Эрлики] с головами быка и обезьяны, посмотрев, сказали:
– Что касается благих деяний, то ещё в детстве он исполнил подряд два поста и три обета. Бесчисленное количество раз прочитал мани. Всё остальное, рассказанное им, правда. Что же касается грехов, то они втроём украли большого яка и бросили жребий – кому убивать. Жребий пал на него, и он убил [животное].
15б Как только это было сказано, с неба явился белый человек и сообщил:
– Этот человек совершил невообразимое множество добрых дел. Грехов за ним нет даже с кунжутное зёрнышко. Его можно отправить в священную область Будды. Для него недостаточно благоденствия тэнгриев и людей. Вот количество добрых деяний, накопленных им в прошлой жизни. И он насыпал груду белых камней, величиной с дом.
Прибыл также чёрный человек и сказал:
– Этот человек за время своих неисчислимых перерождений скопил множество грехов. Он не может обрести даже благоденствия тэнгриев и людей. Нет для него иного места, кроме ада. Вот накопленные им в прежней жизни грехи. С этими словами он насыпал кучу чёрных камней размером в десять пригоршней.
Тогда чёрные и белые камни взвесили. 16а Добрые деяния оказались весомее и обильнее. Грехи – легче и меньше числом. Когда сообщили, что силой добрых деяний грехи очистились, Номун-хан повелел:
– О, ты обретёшь блаженство, получив человеческое тело и накопив множество добродетелей путём совершения новых деяний – одних лучше других! Так как тело человека лучше тела тэнгрия, то я пошлю тебя, чтобы ты, как предопределено [судьбой], возродился сыном богача и, ступив на путь святой веры, поднялся в высшие [области] навечно. А теперь отправляйся по этой жёлтой, пёстрой дороге.
Тот человек произнёс:
– Если здесь есть человек, кому уходить в мир людей, пусть скажет [всем], чтобы стремились к добродетели и воздерживались от греха. Те, у кого дурная участь, не избавятся от страданий. 16б Те, у кого хорошая участь, будут вознесены и отправлены к высшим перерождениям.

Ом ма ни пад мэ хум.
Подобным же образом допросили ещё одного человека, и тот рассказал:
– Я не знал, что у пришедших сюда настолько точно подсчитывают грехи и добродетели. Поскольку [у меня] не было лишнего имущества и пищи, да и жена моя была не очень-то благочестива, то, кроме обычных налогов, на прочие пожертвования давали не слишком много. Я не смог совершить благие деяния своим телом, речью и мыслью. Когда ещё имел возможность, не получил от ламы других посвящений, кроме начального. Жена не позволяла давать подаяния паломникам, стучавшим в [нашу] дверь. Грешен я и в убийстве рыб, достаточных на пропитание в течение двадцати дней, а также двадцати-тридцати домашних птиц, свиней, овец 17а и коз. Под влиянием плохих приятелей участвовал в ограблении мужчины и женщины. Теперь хоть и раскаиваюсь, да уж поздно.
Когда он, рассказав это, плача, ударил себя в грудь и задрожал, эрлики, державшие ножи, закричали: "Ха! Ха! Хо! Хо!", – засвистели, завопили и запрыгали и приготовились наброситься [на него]. Даже я очень испугалась.
Тогда Номун-хан приказал:
– Судя по тому, что он рассказал, добродетель его невелика. Проверьте, правда ли, что за ним нет других грехов.
Как и прежде, [эрлики] посмотрели в зеркало и книгу и сказали:
– Ха! Ха! Если бы у тебя не было других грехов, кроме этих, то ты мог бы избежать [наказания]. Невозможно подсчитать рыб, убитых тобой. Посмотри сам в книге. 17б Ты поймал и убил множество птиц, свиней, овец и коз. Посмотри, ты сам убил двадцать девять птиц, пятьдесят больших свиней и поросят, сорок три овцы, корову и яка. Посмотри, в то время, как ты, расставляя силки, охотился в горах на диких зверей, ты сжёг муравьёв и [прочих] насекомых больше, чем зёрен в [колосе] ячменя. Вы вчетвером, объединившись, когда могли, нападали и грабили паломников к святым местам, а когда не могли, обворовывали их. Посмотри сам в книгу и зеркало.
Когда это доложили, Номун-хан повелел:
– Да, ты именно тот, кто, не накопив [благих деяний], обретет плохую судьбу. За то, что в прошлой жизни ты совершал скверные поступки ради [обретения] пищи и одежды, будешь мучиться в вечном ряду перерождений. То, что ты, имеющий гнилое сердце, 18а нападал и грабил паломников и богомольцев, причиняя им зло, грех больший, чем то, что, не проявляя милосердия к самому себе, ты совершил пять иеискуппых и пять подобных им грехов и убивал живых существ. Отведите его за это в "Ад вновь умирающих и вновь оживающих". "[Ад] чёрных линий", "Совокупно разрушающий [ад]", и [остальные] восемь горячих и восемь холодных адов. За то, что поедал греховную и ворованную пищу, влейте ему в рот кипящий, раскалённый чугун.
Когда был отдан такой приказ, появился белый человек и сказал:
– Что же он такое натворил, что его отправляют не к высшим перерождениям, а в ад? Вот количество благих деяний, [накопленных] им в этом рождении, – и ссыпал в кучу десять пригоршней белых камней.
18б Прибыл также чёрный человек:
– Невозможно перечислить невообразимое [количество] грехов, накопленных им за время бесчисленных перерождений. Вот [грехи], накопленные им в этой жизни, – сказал он и насыпал груду чёрных камней, величиной с гору. – Нет для него другого места, кроме ужасного ада!
Когда некоторые эрлики набросили на шею [грешника] аркан, а другие зацепили его сердце крюками и повели в квадратный железный город, тот человек молвил:
– Если есть [здесь] человек, отправляющийся в мир людей, пусть скажет людям, чтобы не совершали грехов, подобно мне. Иначе час избавления от страданий для них не наступит.

Ом ма ни пад мэ хум.
[Затем] таким же образом допросили банди, несущего на спине кожаный мешок с лекарствами, 19а и тот рассказал:
– В мире людей я был врачом. Я был богат и, поскольку знал о пользе и вреде благих и греховных деяний, то ради [своей] добродетели велел переписать золотыми [чернилами сутру] "Чодба" и прочитать её более тысячи ста раз. За это переписчику и чтецу поднёс яка, корову, шлем, меч, кошму и шесть мер ячменя. [Человеку], прочитавшему пятьсот раз обряд Вайрочаны⁵¹, пожертвовал два панциря, три лошади, семнадцать яков и две пашни и произнёс необходимое благопожелание. Независимо от того, кто приходил к моим дверям – мужчина ли, женщина ли, – никому не отказывал в подаянии. Сам я, не прерываясь, прочитал все гимны Маиджушри. 19б Много раз прочитал [молитвы] "Бадзар бидарана"⁵² и "Дара-эхэ"⁵³. Не был жаден и не получал ничего сверх того, что давали за лечение. Оказал помощь многим живым существам. Когда приглашали к больному человеку и я мог помочь, то, чтобы не допустить [его] кончины, сразу же отправлялся оказывать помощь и делал это из добрых побуждений. Не применял негодных лекарств и способов [лечения]. Надеюсь, что после моей смерти жена и сын сделают большие поминки. Что касается грехов, то, поскольку я находился в бренном мире, в моём доме [другие] люди убили множество домашних животных. Сам я не лишал жизни [живых существ].
Как и прежде, [эрлики] посмотрели в зеркало и книгу и сообщили:
– В отношении добрых деяний всё правильно. Что же касается грехов, 20а то, когда заболел твой родственник по имени Дзодур, тебя пригласили лечить его. Позарившись на его имущество, ты дал негодное лекарство. Затянув болезнь на восемь месяцев, ты истощил его имущество. Но затем ты дал полезное лекарство, и тот не умер, а выздоровел. За то, что, затянув болезнь, завладел хорошим панцирем, будешь наказан. [Кроме того], ты сам в своём доме убил сто семьдесят пять коров и овец.
Как и прежде, [эрлики] подсчитали белые и чёрны камни и доложили, что белых камней оказалось немного больше. Когда же взвесили их, то, хотя добрых дел было и больше, грехи оказались весомее.
– Да! – произнёс Номун-хан. – Если бы ты не лечил дурно того больного, 20б то обрёл бы тело человека или тэнгрия. Теперь же постоянно заставляйте его пить кипящую отравленную воду. В тело его забейте тысячу железных гвоздей. Когда искупит свой проступок и добродетель станет весомой, а грехи полегчают, отправлю его наверх.
Едва [Эрлик Номун-хан] отдал свой приказ, как эрлики зацепили сердце [грешника] крюками и с криками: "Убей! Убей! Хватай! Хватай!" – повели того человека, который сказал:
– Если [здесь] есть человек, уходящий в мир людей, пусть передаст врачам, чтобы не давали негодных лекарств. Грех этот и его последствия очень велики.

Ом ма ни пад мэ хум.
Подобно предыдущим, допросили также мужчину, одетого в синюю войлочную [одежду], и тот рассказал:
– У моего отца я был единственным сыном. 21а Однажды отец сказал: "Надо моему единственному сыну взять в жёны дочь благородного человека". Так я женился на дочери большого богача. [Однако] вскоре мы начали ссориться. Из двухсот имеющихся коров и овец большая часть ушла на судебные тяжбы. Тогда я поджёг два дома родственников жены, где всего сгорело семьдесят пять коров, хайнуков, овец, коз и лошадей. Сам я поджидал возле дверей одного из домов, пока люди, спасаясь, выбегут наружу, и убил из лука мужчину и женщину. После этого, договорившись, я женился на другой женщине. Имущество моё приумножилось. С учётом того, что подарили родственники, оно сравнялось с прежним имуществом. 21б [Но] душа моя скорбела, когда думал о том, какой грех я совершил. Я размышлял, какие употребить средства, чтобы очиститься от греха, и когда спрашивал об этом у многих лам, то одни говорили: "Очистишься, если, приняв посвящение и наставление, будешь размышлять над ними". Другие утверждали: "Очистишься, если совершишь паломничество к святым местам". Третьи советовали: "Поскольку учение Beликого милосердного очень полезно [для спасения], то, если будешь соблюдать пост и воздержание и сто миллионов раз вслух прочитаешь мани, – грехи очистятся". Иные утверждали: "Очистишься, если сто раз прочитаешь покаянную молитву и совершишь обряд в честь кротких и гневных [божеств]". Некоторые говорили так: "Очистишься, если в качестве жертвоприношения приготовишь угощение для многих чтецов мани и великих отшельников".
22а Сам я подумал, что каким-то одним способом мне не очиститься [от греха]. Необходимо исполнить каждое из деяний, которые они посоветовали. Поэтому, не предупредив никого, я отправился странствовать, подобно нищему. Поднимался на высокий горный перевал, едва не достигающий небес. Спускался вниз до самого Кама⁵⁴. Посетил священные места, горы и кумирни, а также святых, благословенных лам-учителей. Не скрывая своих грехов, я с рыданиями каялся [перед ними], говоря: "У меня такие-то и такие-то большие грехи. Я обречён на дурную участь. Сожалею и раскаиваюсь". Совершил много, как только мог, поклонений, паломничеств и других религиозных деяний. Спустя два года 22б вернулся на родину. Приняв затем от одного ламы, великого отшельника, посвящение и руководство, я предался созерцанию, так, как учил лама, познавший сущность души, разума и пустоты. Когда прибыл некий лама с проповедью о воздержании, я отправился к нему и в течение года сто раз исполнил обет поста. В удобное время двести раз соблюдал обеты поста и воздержания. Ежедневно с усердием читая мани, исполнил их восемь миллионов раз. Велел переписать золотыми [чернилами сутру] "Чодба" и "Покаяние бодхисаттв"⁵⁵ и прочитать каждый [текст] по тысяче раз. Раздавал много подарков и пищи. Одному старому ламе, которого просил вместе с совершением обряда кротким и свирепым божествам 23а прочитать двести раз молитву об удовлетворении желаний, подарил хорошую лошадь, хайнука, корову, один нефрит и штуку шёлка. Когда из мест, находящихся в сутках езды, прибыли чтец мани и великий отшельник, я каждому поднёс, сколько мог, даров и пищи и, кладя поклоны, попросил читать молитвы. Сделал подношение также одному ламе из секты Кадампа. Лама, раскрывший мне душевные свойства [человека], постоянно пребывал в горной пещере. Я очень почитал, выказывал уважение и уповал на него. 23б Поэтому до той поры, как прибыл сюда, я с рвением подносил ему мясо, масло, муку, одежду и прочее. Этим я заслужил его милосердие. Было много знамений, что грехи [мои] очистились. Теперь сами проверьте, очистились грехи или нет. Если не очистились, не стану сожалеть о [всём] содеянном.
Когда он рассказал это, Номун-хан произнёс:
– Многие совершают грехи, но немногие в них раскаиваются. Ты действовал умело. В совершении греха нет никакой заслуги. Если же покаешься, то заслужишь очищение от грехов. Если покаяться, используя все четыре способа [покаяния], то очистишься, даже совершив пять пеискупиых грехов. Для своего покаяния ты использовал все четыре способа, поэтому твои грехи очистились. Если совершать паломничества и посты, 24а то благодаря физическим страданиям очистятся грехи тела. Если читать молитвы и мани, то очистятся грехи речи. Если разумом постичь единство начала и конца, то очистятся грехи мысли. Хоть ты и совершил столь великий грех, но благодаря тому, что исполнил такое множество благих деяний, станешь человеком, полезным для всякого живого существа, которое вступит в соприкосновение с тобой, и сможешь ими руководить. В следующих перерождениях будешь постоянно перерождаться из одного человека в другого и, выслушивая, вникая и размышляя над действием сокровенных тарни, в конце четвёртого перерождения станешь буддой. Эта пёстро-жёлтая дорога – путь тэигриев и людей. 24б Отправляйся по ней!
Как только прозвучал [такой] приказ, тот человек обрадовался и молвил:
– Если здесь есть человек, уходящий в мир людей, пусть передаст грешникам, чтобы покаялись в грехах, подобно мне. Те, кто будет с усердием вершить добро и очистится от греха, отправятся к высокорожденным.

Ом ма ни пад мэ хум.
Был также допрошен одетый в хлопчатобумажную накидку йогачар, который рассказал:
– Я – Билигун-Вачир с реки [Цангпо]⁵⁶ в [области] Цзан⁵⁷. С детства, приобщившись к Учению, усердно изучал философию. Впоследствии от своего ламы Эрдэмун-Далая принял посвящение, руководство и учение о сокровенных тарни. Внимательно выслушал и неуклонно следовал им. 25а Приносил пользу живым существам. Не копил имущества. Кроме того, что недостаточно давал подаяние, других религиозных грехов за мной нет.
[Эрлики] с головами быка и обезьяны посмотрели в зеркало и книгу и сказали:
– Ха! Ха! Много таких "не скопивших грехов" вроде тебя. Философию ты изучал кое-как. Получая посвящение, руководство и учение у ламы Эрдэмун-Далая, ты, вожделев, соблазнил его дочь. Обманув [жену ламы], ты и с ней вступил в связь. Жена и дочь отдавали тебе еду и питьё ламы, 25б и ты питался, как лама. Когда лама узнал об этом и стал бранить жену и дочь, и те заплакали, ты сказал: "Лама, выслушивая у тебя Учение, я услышал столько дурных слов", – и, взяв камень, хотел ударить ламу. Ты нарушал заповеди и сквернословил. Помышляя о зле, ты смутил свою душу. Прервал исполнение обетов тела, речи и ума. В течение года ты не совершал обряд созерцания, но другим людям говорил, что обрёл сверхъестественные качества и преисполнился совершенства, подобно будде. Своей внешности ты придал вид [будды]. Говоря: "Я – будда", – ты, постоянно находясь среди мирян, своим несуразным поведением вводил их в заблуждение и причинял зло всем остальным [людям]. 26а Всех, кто имел с тобой дело, ты склонил к дурным поступкам. Посмотри сам! Жена [твоего] ламы поднесла тому ламе нефрит и, [заказав] за два цэна золота исполнение таитрического [обряда], совершила покаяние. Сделав угощение общине монастыря, сто раз прочитала [молитву] об удовлетворении желаний. Возведя статую Ваджрасаттвы и прочитав полтора миллиона раз стосложную [молитву этому будде], она искупила [грех] нарушения обета и полностью очистилась. Ты же, не совершив покаяния, нарушил клятву. Скопил ты и множество других грехов. Злонамеренное причинение вреда телу, речи и мысли ламы, у которого выслушал посвящение, руководство и учение, – грех больший, чем убийство людей, лошадей, собак и миллиона других живых существ. 26б Поэтому нет нужды даже разбираться [в твоих делах]. Ты отправишься прямиком в подземелье, и час искупления для тебя не наступит. Отведите его к тем, кто не получит избавления!
Когда эрлики зацепили его тело тысячью крюков и повели в раскалённый железный город, тот [йогачар] молвил:
– Если [здесь] есть человек, уходящий в мир людей, пусть передаст, что очень важно нерушимо соблюдать обет, данный ламе, у которого принял посвящение, руководство и учение о сокровенных тарни. Если же нарушат [обет], то пусть покаются, используя четыре способа отвращения тела, речи и ума от греховности. 27а Вообще необходимо начинать исполнение обета с покаяния и [чтения] стосложной [молитвы]. Сказав так, он ушёл.

Ом ма ни пад мэ хум.
В тот момент Номун-хан произнес: "Он прибыл", – и встал. Когда я посмотрела наверх, то увидела очень тучного банди, одетого в длинный шамтаб⁵⁸ и красную накидку. На голове у него была шапка из медвежьей шкуры. За ним по верхней дороге, ударяя в барабаны и громко распевая мани, следовали три тысячи мужчин и женщин.
Тот [банди] молвил:
– Я – маничи⁵⁹ Чойцог, идущий в священную райскую обитель. 27б Если здесь где-нибудь есть общавшийся со мной человек, пусть он следует за мной. Место, где вы находитесь, это промежуточная область и ад. Я же иду в священную область рая.
Едва он произнёс это, как врата ада открылись сами собой. Эрлики уронили на землю свои ножи и сами упали без чувств. В тот же момент, услышав такие слова, со всех сторон с криками: "Мой лама!" – вслед за ним побежало невообразимое множество мужчин и женщин. Эрлики, поднявшись, устремились за ними. Некоторым позволили уйти. Других же, свыше трёхсот мужчин и женщин, со словами: "Что вы совершили такого, чтобы уйти?" – 28а зацепив крюками, вернули вниз и доставили на прежнее место. Среди тех, кто отправился наверх, было много женщин и мало мужчин. Среди тех, кого вернули вниз, было много мужчин и мало женщин. Я не знала того [банди] и не общалась с ним и потому не пошла за ним.
Тогда я обратилась к Номун-хану:
– Кто этот банди, уведший стольких мужчин и женщин? Судя по тому, что не подвергся разбирательству грехов и добродетелей и ушёл, освободив стольких от сурового наказания, он, должно быть, воистину могуществен. Почему тех, кого увели вниз, не отправили наверх? Отчего среди вернувшихся вниз много мужчин и мало женщин, а среди ушедших наверх – много женщин и мало мужчин?
28б Номун-хан ответил:
– Тот баиди-маиичи Чойцог по прозвищу "Лев изречённого". Он с детства особо почитал Великого милосердного. Читал сам и напоминал повсюду, чтобы читали шестисложное заклинание [мани]. Те, кого он вёл за собой и кто ушёл отсюда, [прежде] встречались с ним и выслушали его наставления. Они связаны с ним узами подаяний, тела и Учения и получили у него благословение. Тех, кто почитал его, используя для этого свои тело, речь и мысли, связал себя [с ним] узами [веры] и получил его благословение, Великий милосердный из сострадания возьмёт под своё покровительство.
29а Других же людей нельзя отправить путём, ведущим наверх, не разобравшись в их грехах и добродетелях. Некоторые из тех, кто был отправлен вниз, вовсе не имели с ним [духовных] уз. Другие же, хотя и установили на какое-то время с ним [духовную] связь, впоследствии перестали его почитать и тем нарушили свою клятву. Если бы не перестали почитать [своего ламу] и, втайне порицая его, не нарушили свою клятву, то ушли бы наверх. [Они] не сумели исполнить столь важное деяние, поэтому сами будут испытывать те страдания, которые сами же и заслужили, и теперь для этого самый подходящий момент. Возвращённые вниз мужчины, говоря: "Я – мужчина", – были высокомерны. 29б Не размышляя о смерти и думая, что так будет всегда, они не обращали своих помыслов к ламам. Не оказывали им почтения и уважения. Не усвоили и доли Учения. Не посещали мест, где читали мани. Когда жёны и дочери, взяв по подарку, отправлялись совершать белую добродетель – выслушивать проповедь ламы и чтение мани, их мужья, жалея своё добро, бранили их: "Вы ходите туда не потому, что благочестивы и размышляете о смерти. Забрав то, что получше и повкуснее, вы идёте потому, что испытываете страсть к [тем] банди". Бранные слова они говорили и ламам, называя их лицемерными обманщиками людей. 30а За это они также теперь будут много страдать.
Мужчины, ушедшие наверх, подобных поступков не совершали. Они сами с благоговением выслушивали проповеди и подношениями выказывали своё уважение. Не ругали своих жён и дочерей, а говорили им: "Ступайте на собрание монашеской общины. После смерти это окажется полезным".
Ушедшие наверх женщины почитали лам и проповедников Учения, из уважения подносили им подарки и пищу и тем приносили пользу. Теперь во время всех своих перерождений они будут отправляться наверх. Вообще очень полезно иметь своим буддой-покровителем Великого милосердного, а также самому читать заклинания мани 30б и напоминать об этом другим. Но [людей], поступающих подобным образом, мало. Если даже всего лишь установить [духовный] контакт с человеком, избравшим своим покровителем Великого милосердного, польза будет очень велика. В [моём] деле нельзя полагаться на то, что все люди одинаковы, – заметил [Владыка ада].

Ом ма ни пад мэ хум.
Допросили также толстую некрасивую монахиню, и та рассказала:
– Я засевала своё поле и носила свою одежду. Когда еды и одежды у меня стало в достатке, решила: "Не буду стремиться к святости будды". Это ложь, когда говорят, что раздача милостыни в дальнейшем принесёт пользу. 31а Ложь, когда говорят, что богачи в прошлых перерождениях помимо того, что старательно трудились, засевая свои поля, ещё и веровали [в Будду]. Решив, что никому не следует давать подаяния, я и не раздавала его. Не оказывала почтения и не делала жертвоприношений ламам, учителям и тем, кто читал мани. Не выслушала Учения. Я жила на своей земле и ела свою пищу. Никогда не испытывала угрызений совести при мысли, что [я] не благочестива. Не знаю даже, следовала ли я Учению в своих прежних перерождениях. И теперь у меня нет долгов, чтобы обещать их отдать Учению от одной только мысли, что не испытывала [прежде] угрызений совести. Нет за мной ни одного греха, о котором я могла бы рассказать. Не знала я, что придёт время столь точно подсчитать [мои] грехи и добродетели. 31б Если бы знала, то прославилась бы добрыми деяниями. Всё я делала неправильно. Теперь же, если меня вернут [в мир живых], буду с усердием и прилежанием вершить добро.
Когда [она] это рассказала, эрлики посмотрели в зеркало и книгу и сообщили:
– Собираясь постричь волосы и надеть жёлтую дэль⁶⁰, не очень-то ты была благочестива. Поскольку ты не выслушала религиозного Учения, то не знала, что после смерти станет для тебя полезным, а что вредным. Пользуясь своей пищей и имуществом, ты кичилась перед другими. Отворачивалась от тех, кто следовал Учению. Находясь постоянно среди мирян, ты удовлетворяла с ними свою похоть. Ты получала то, что было сварено для духовенства, но сама не поднесла ни чашки [чая], ни, хотя бы немного, муки. 32а В то время, как другие выслушивали проповеди у прибывших священнослужителей десяти сторон света, оказывали им почести и подносили пищу и подарки, ты, женщина, ругала и позорила их, говоря: "Они жертвуют не потому, что благочестивы, а для того, чтобы найти поддержку и расположение [лам]". Узнав даже о малых чужих прегрешениях, ты искажала и преувеличивала их. Обманывала других [людей]. Насмехалась и срамила их. Если видела двух влюбленных, то делала всё возможное, чтобы посеять между ними раздоры и разлучить их. Ты клеветала и доводила до отчаяния души всех влюблённых. Разжигая пламя ярости и гнева и побуждая других к злобе, 32б ты накопила невыносимые, как бурлящий кипяток, грехи.
А ещё, в то время, как милостынедатели Насун-Дзула-эхэ и Буяну-Джиргалан принимали у ламы Билиг-Гэрэла обет и руководство, совершая при этом жертвоприношения, ты обругала всех троих – милостынедателей и ламу – и тем смутила душу ламы. [Из-за этого] некоторые люди перестали почитать [ламу] и заложили основу [своих] страданий дурной участи. Смущение души ламы – грех больший, нежели убийство тысячи живых существ. Этот лама – йогачар, постигший истинную сущность души. Этот лама может помочь всем, кто был с ним [духовно] связан. 33а Ты же, красномордая толстуха, взгляни на свои поступки. Кто бы ни приходил к тебе за подаянием, ты не только ничего не давала, но ещё и обзывала их, говоря: "Эти банди похожи на чертей". Взгляни, сколько раз ты называла людей собаками, мужчин хайнуками, а женщин хайнучихами. И хотя впоследствии ты и совершила немного добрых дел, от этого [теперь] не будет ни пользы, ни вреда.
Когда [эрлики] сообщили [всё это], Номун-хан произнёс:
– Да! Из тех, кто, подобно тебе, обрёл человеческое тело в мире людей, некоторые приходят, созерцав Будду; некоторые – обретя блаженство тэнгриев и людей; некоторые же 33б – натворив ради пищи и одежды такое, что никогда не избавятся от страданий трёх видов дурной участи. Такие, как ты, став монахиней, в отношении высших – смущая душу ламы, в отношении низших – приводя в отчаяние, злобу и раздражение души соседей, влюблённых и детей, сами повинны в своих грехах. Поскольку грехи [её] созрели в её же собственных теле, речи и ума, отправьте страдать, начиная с "Ада громко плачущих" и холодного ада "Распадающихся, подобно лотосу". Распашите [плугом] её вывалившийся из глотки язык и забейте в него тысячу железных гвоздей. 34а Держите эту [заслужившую] дурную участь женщину в тех адах до истечения срока. Поскольку обзывание мужчин и женщин хайнуками, хайнучихами, собаками и тому подобным является грехом речи, то бесчисленное количество раз превратишься в хайнука, хайнучиху, собаку и чёрта. Час блаженства для тебя не наступит.
Как только он это приказал и эрлики-слуги, зацепив её за сердце крюками, повели, та женщина молвила:
– Если есть [здесь] человек, уходящий в мир людей, пусть передаст, чтобы даже случайно, по неведению, скопив грехи, не совершили такие дурные деяния, которые невозможно искупить. [Пусть скажет], чтобы, владея имуществом, не думали скверно о других [людях] и, отказывая им в подаянии, не кичились бы своим богатством. Короче говоря, 34б пусть не причиняют вреда своему [посмертному] воздаянию. Если будут знать это, не станут поступать нерасчётливо. Сказав это, она ушла.

Ом ма ни пад мэ хум.
Был допрошен также мужчина, одетый в белую дэль с коричневым воротником, и тот рассказал:
– Так как в местах, где я жил, было принято охотиться на диких зверей, то и я грешен в том, что убивал кабарог и диких коз. Хотя у нас с женой не было намерения отказывать в подаянии, но, поскольку семья была большая, то мы не могли давать помногу. У себя дома убил восемь-девять животных. Когда был мой черёд охранять горное ущелье, я ограбил двух паломников – мужчину и женщину. Таковы мои грехи. 35а Прибыв сюда и увидев, насколько точно твои помощники подсчитывают грехи и добродетели, я расстроился, но не нахожу теперь способа стать добродетельнее.
Как только он это доложил, эрлики посмотрели в зеркало и книгу судеб и сказали:
– Да, не будь за тобой иных грехов, кроме этих, страдания твои были бы недолги. Когда безгрешные дикие животные щипали траву, ты некоторых затравил собаками, некоторых удавил силками, некоторых застрелил из лука. Посмотри в книге, ведь ты сам убил девяносто диких козлов, шестьдесят семь кабарог, пять медведей, семь больших кабарог и семнадцать обезьян. Взгляни, в своём доме ты забил одиннадцать коз, девять 35б овец, двух яков, взрослого и телёнка, семнадцать свиней. Когда пришла твоя очередь, и ты в течение двенадцати лет охранял горное ущелье, то со всех паломников – мужчин и женщин – требовал плату. У некоторых ты вымогал [деньги], а некоторых попросту грабил. Столько лет ты занимался грабежами! Пока тебя не было, кроме пошлины [у людей] ничего не отнимали. Верховодя в бесчинствах, ты хоть и не присваивал себе большей доли, но большую часть греха возьмёшь ты. Когда наступила твоя законная очередь совершать ежегодные жертвоприношения, ты располагал для этого достаточным продовольствием и отцовским имуществом. 36а Однако же под дурным влиянием ты прекратил раздачу милостыни. Сам взгляни на это! Из всех прочих совершённых тобой грехов грех отказа в подаянии – наибольший. Ты привёл в отчаяние мужчину и женщину, лишив их пропитания. Пока тебя не было, в подаянии [никому] не отказывали. За то, что прекратил раздачу милостыни, будешь тысячу лет страдать в области прет. За то, что грешил, занимаясь грабежами, будешь много страдать в восемнадцати ужасных адах. За то, что лишал жизни [животных], отправишься в "Ад вновь умирающих и вновь оживающих" и в "Ад чёрных линий". Когда освободишься оттуда, 36б то, приняв облик убитых тобой диких и домашних животных, расплатишься за их жизнь и будешь помилован.
Как только [эрлики] сообщили это, прибыл белый человек и сказал:
– Он не совершил ничего такого, чтобы испытывать подобные муки. В своих бесчисленных прежних перерождениях он совершил много добрых дел, – однако не смог выложить белые камни исполненных добродетелей.
Явился также чёрный человек и доложил:
– Нет для него иного места, кроме ужасного ада. Вот куча грехов, накопленных им только в прошлой жизни, – и насыпал груду чёрных камней, величиной с гору.
Когда слуги-эрлики, как мухи на мясо, налетели на того человека и повели, он молвил:
37а – Если есть [здесь] человек, уходящий в мир людей, пусть передаст, чтобы не совершали, подобно мне, тяжких грехов, иначе час избавления от страданий для них не наступит. Сказав так, он ушёл.

Ом ма ни пад мэ хум.
Была также допрошена среднего роста красивая девушка, державшая в руках коралловые чётки и громко вслух читавшая мани. Она рассказала:
– Я – Номун-Дзула, дочь Сайн-Огулегчи. Из всех лам-учителей, приходивших к нам, не было ни одного, кто не знал бы меня. Собиралась стать монахиней, но меня ещё в детстве выдали замуж, и я лишилась такой возможности. Но я недолго жила в семье. 37б Всегда хотела стать монахиней. Я знала, что жизнь невечна и когда-нибудь умру. Как и всем [остальным], мне придётся отправиться в мир умерших. После смерти ничто не принесёт пользы, кроме [веры] в Учение. Сколько бы умных поступков [ты] ни совершил в бренном мире, всё бесполезно. Помня об этом, я тем, кто приходил ко мне – ламам, учителям, монахам, простым людям, хорошим ли, плохим ли или посредственным, – всем без различия, по мере возможности раздавала своё имущество в виде подаяния. Если приходили [ламы], дающие посвящение, руководство и святое Учение, а также люди, читавшие мани, я каждого усаживала на почётное место и выслушивала посвящение, руководство и учение и старалась вникнуть в них.
38а Великому всеведущему отшельнику Бэлгэ-Билигту я в течение шести лет дарила одежду, пояса, обувь и прочее. Получила от него одно или два посвящения. Полагая, что он настоящий тантрический лама и все его поступки – подлинные деяния будды, я не переставала верить в него, хотя некоторые люди и отступились от этой веры.
Я вместе с другими монахинями давала одежду каждому пришедшему к нам плохо одетому проповеднику. Если не могли дать одежду, то раздавали пояса, обувь и онучи. Когда за подаянием пришёл человек, прочитавший мани сто тысяч раз, я сама приготовила угощение 38б и подарила два нефрита и пять мер ячменя и произнесла необходимое благопожелание. Одному ламе, также читавшему [мани], поднесла целый [кусок] шерстяной ткани, приготовила жертвенное угощение и подарила книгу благопожеланий. И в дальнейшем, когда приходили ламы и учители, я совершала необходимые жертвоприношения. Они велели мне всеми силами помогать другим, и я не нарушала этой заповеди. За это люди стали называть меня "славной".
Выслушала поучение у ламы, наставлявшего в [необходимости] постов, и во время новогоднего праздника соблюдала пост. В удобное время совершила ещё множество [постов]. Когда мне исполнилось семнадцать лет, начала читать мани. 39а Прочитав их свыше десяти миллионов трёхсот тысяч раз, решила, что смогу [прочитать] сто миллионов раз, но неожиданно в возрасте сорока трёх лет прибыла сюда.
По словам ламы, у которого я прежде получила наставления, внешняя форма, голос и прочее, какими бы они ни казались – хорошими или плохими, – суть заблуждения собственного разума. В действительности ничего, даже ни на волос, не существует. Сегодня вы, Номун-хан и помощники, есть своё собственное воображение, свои формы. Это всего лишь иллюзия. На самом деле ничего не происходит. Если подумать, то ни материя, ни цвет, ни форма не существуют. 39б А поскольку ничего нельзя сварить, сжечь, разрубить или разрезать, то я и наблюдала [за всем] со спокойной душой.
Таковы мои добродетели, о которых мне известно. Теперь у меня дома остались три пашни, корова с телёнком, пять нефритов и двадцать один мешок ячменя. Пока я жила в доме мужа, двум моим старшим братьям не нравилось, что душа моя была неспокойна. Мои отец и мать уже умерли, и я не знаю, совершали ли они благие деяния.
Что же касается грехов, то во время уборки урожая у меня под руками и ногами могло погибнуть много червей и муравьёв. Вспомнив об этом, я покаялась. В тот же день я поссорилась с одной девушкой-монахиней. 40а Н о мы с ней, вдвоём, [тоже] покаялись. После этого я не совершала поступков, наносивших душевную обиду другим людям. Не перечила отцу и матери. С тех пор, как выслушала Учение, знала о пользе добра и вреде зла. Не думаю, что накопила много дурных деяний, и потому грех мой невелик.
Когда [она] рассказала это, Номун-хан молвил:
– О, дева! Ты была очень набожна и благонамеренна. Даже малым словом не смущала души людей. Помогала, почитала, совершала жертвоприношения и делала подарки проповедникам Учения. Всю жизнь избегала гордыни и тщеславия. 40б Исполнила необходимые благопожелания, которые приумножились и распространились. Этим ты заложила основу добродетели тела, речи и ума. Исполнение и накопление [благих деяний] и есть основа добродетели. Ты постигла своим разумом, что имеет форму и цвет, а что – нет. Ты поняла, что всё возникающее и видимое является призраком, вводящим разум в заблуждение, и в действительности не существует, а всего лишь кажется видимым. К этому тебя приучило созерцание. Размышляла ты и о причине отсутствия различия между видением и мыслью. Добродетель – это не творить зло. Поскольку созерцала ты недостаточно долго и основательно, ты смогла различить мой облик. Если бы созерцала дольше и усерднее, 41а то смогла бы сама безошибочно понять, что в действительности моя внешняя форма не существует.
Как только он это произнёс, [эрлики] посмотрели в зеркало и книгу и сказали:
– [Ты] перечислила не все свои благие деяния. Ты более ста тысяч раз прочитала мани. Часто молилась, совершая обряд вероисповедания. Многократно с поклонами обходила вокруг святынь. Утром и вечером, вставая и ложась спать, ты постоянно молилась. Когда к твоим дверям приходили нищие, лишённые одежды и пищи, ты всем, без различия, охотно раздавала милостыню. Многое раздавала [даже] тайком от родителей. 41б Когда живущей в твоём селении старушке по имени Инцуама стало нечего есть, ты дала ей ячмень и муку. Что касается грехов, то кроме того, что у тебя под ногами было раздавлено много червей, [есть и другие]. В то время, когда тебя выдавали замуж, в доме мужа, а также у твоих родителей были забиты як, корова, бык и семь баранов. По четвёртой части этого греха приходится на твоих отца и мать. Четвёртая часть приходится на тебя с мужем. Четвёртая часть – на человека, убившего животных. То, что ты сама осознала это, оказалось очень полезным, и теперь этот маленький грех твой очищен. 42а Сейчас ты отправишься в священную область будд. Твой лама всеведущий Бэлгэ-Билигту – йогачар, постигший сущность разума. Он именно тот, кто может увести за собой всех, кто был связан с ним [духовно]. Ты не ошиблась, почитая и воздавая ему. Он и прежде многих уводил отсюда. Теперь и ты отправляйся в сторону заката в страну Удийяна⁶¹ – место распространения учения о сокровенных тарни. Там ты переродишься средним из трёх сынов высокородных и достойных родителей – столетних брахманов. Выслушав учение сокровенных тарни, обдумав 42б и до конца вникнув в них, ты в возрасте восьмидесяти семи лет отправишься распространять свет религиозного Учения в область ясной радости. Исполнив это, станешь буддой восточной стороны.
Когда [всё это] доложили, откуда-то послышался звук читаемой вслух молитвы и на белой дороге показался лама, одетый в широкий плащ.
– Я – великий, всеведущий отшельник Бэлгэ-Билигту. Я – йогачар, постигший сущность разума и не разрушавший истинного. Я, преисполненный знаниями, действительно могу помочь тем, кто был связан [со мной духовно]. Я помню всех вас, отягощённых дурными деяниями 43а и [потому] помещённых в этот город, и особенно тех, кто был связан [со мной духовно], и в том числе тебя, Номун-Дзула, за то, что, находясь в мире людей, ты делала мне подношения. Куда ушли те, кому я объяснил сущность разума? Теперь вы окончательно расстались с телом из плоти и крови. Теперь [ваше] видимое тело – это плод воображения. Не принимайте заблуждение за истину. Сознание лишено формы. Это – совершенная пустота. Следуйте за мной. Я провожу вас в священные земли.
Едва он это произнёс, как [все], с восклицаниями: "Это действительно мой лама! Как хорошо!" – отправились [за ним].
43б И вновь отовсюду [за ламой] устремилось более трёхсот мужчин и женщин. За ними погнались эрлики и более ста [грешников] вернули обратно. Большинство были мужчины.
– Некоторые из них не почитали [ламу] и не имели [с ним духовных] уз. Они уподобились тем, кто сжёг семена и не получил зелёных побегов. Другие же, хотя сначала и уповали [на него], но затем, когда лама уверовал в тайную инициацию, они, не поняв, осудили [ламу] и перестали его уважать. Они сами повинны в совершённых грехах, – пояснил [Эрлик-хан].
Тогда девица [Номун-Дзула] молвила:
– Если [здесь] есть человек, уходящий в мир людей, 44а пусть передаст всем, и в особенности сыновьям и дочерям Сайн-Огулегчи, вот это послание. Скажи, что ад реален и очень близок. Скажи, что [там] точно подсчитывают грехи и добродетели. Скажи, что, если будут добродетельны, то их отправят наверх, а грешников будут сжигать. Скажи, чтобы треть своего имущества отдали в пользу ламы и трёх драгоценностей. Скажи, чтобы давали подаяние нищим. Скажи, чтобы при всякой возможности делали подношения духовенству, устанавливая с ним [духовную] связь. Скажи, чтобы особенно усердствовали в совершении жертвоприношений и подношении даров великому отшельнику. 44б Скажи, что всеведущий Бэлгэ-Билигту будет полезен всем, кто, молясь от [всего] сердца, установит с ним [духовную] связь. Скажи, чтобы молились Великому милосердному будде. Скажи, чтобы читали сокровенные мани. Скажи, что польза от этого будет велика. Скажи, что, если простые девушки будут поступать, как я, то смогут отправиться путём спасения.
Когда [она] это сказала, все – учитель и ученики, – громко молясь, ушли по белой дороге.

Ом ма ни пад мэ хум.
Допросили также сидевшую, выпрямившись, с опущенными глазами, монахиню, одетую в плащ из ячьей шерсти, и та рассказала:
– В двадцатилетнем возрасте я приобщилась к Учению. 45а До того из-за своей молодости я многих проповедей не выслушала с достаточным вниманием. Поскольку у меня в достатке было имущества и пищи, то всякому ламе, который только приходил к нам, я готовила угощение. Когда приходили прочие тойны – хорошие ли, плохие ли, – всем ради своей добродетели я делала подношения. Если же к моим дверям приходили паломники или нищие, то никто не уходил пустым. В Найнинском монастыре пожертвовала мясо, водку и муку для общей трапезы более чем трёхсот банди – мужчин и женщин. Когда ходила к снежным вершинам Поталы⁶², для того чтобы поставить лампаду перед большой лхаской статуей Будды, 45б то пожертвовала восемь кусков масла и целую [штуку] полотна. В течение года давала также пропитание одному великому отшельнику. Когда он скончался, то [на его поминки] пожертвовала дэль и исполнила благопожслание. Однажды у одного человека собака искусала ноги, и он не мог ходить и лишился работы и пропитания. Я кормила его и научила читать мани, а когда он выздоровел, подарила сукно. Поднесла лампады большим статуям Будды и Авалокитешвары в Лхасе, а также некоторым другим большим святыням. Исполнила свыше сорока постов и воздержаний. Достаточно много раз прочитала благопожелания в честь Дара-эхэ и Майтреи. В двадцать шесть лет приняла начальное руководство и провела лето и зиму в созерцании, избегая мирской суеты. 46а При каждом удобном случае с усердием читала шестисложное [мани]. Утром и вечером постоянно читала [молитву] "Итэгэл"⁶³ и другие известные мне молитвы. Таковы мои благие деяния. Что же касается грехов, то, в то время как я вплоть до десятилетнего возраста помогала родителям убирать урожай, у меня под руками и ногами могло погибнуть много всяческих червей и мух. Готовя угощение для собравшихся на большое богослужение, убила двух быков. Таковы мои грехи. [Я] не обсуждала чужих грехов. Сплетнями не смущала души людей. Не нарушала клятв, [данных] ламе и мужу. 46б Ни с кем не ссорилась.
Когда она это поведала, [эрлики] посмотрели в зеркало судьбы и в книгу и сказали:
– К твоей добродетели можно ещё [добавить] то, что в десятый день новолуния ты в качестве жертвоприношения монашеской общине поднесла пищу и пятьдесят пять кувшинов водки. Всё остальное, рассказанное тобой [о благих деяниях], правда. Но важно и о грехах говорить [честно] – "[я] совершила такие-то и такие-то грехи". Одна бедная старушка по имени Дарлуйма дала тебе на хранение кусок мяса и три кружка масла. Ты сказала [старушке], что мясо [и масло] украли. Но посмотри в книгу – ведь вы вместе с монахом Сайн-Вачирту тайком съели их. Этим ты разбила сердце той старушки, и она переживала в течение целого года. 47а Для тебя это станет большим препятствием [на пути спасения]. Кроме того, Эрдэни-Цог дал тебе изумруд синего цвета, чтобы ты его продала. Ты сказала, что привязала его к чёткам, но узел развязался и [камень] потерялся. Поэтому ты его не вернула. Отправившись на поклонение в Лхасу, ты продала тот изумруд и присвоила [выручку]. Взгляни сама в книгу, честно ли ты поступила?
Когда это доложили, Номун-хан произнёс:
– Да-а, если бы ты не присвоила мясо, масло и изумруд, то благодаря тому, что познала свою душу, совершала жертвоприношения высшим и давала подаяние низшим, в деяниях тела и речи следовала вероучению и [таким образом] сформировала своё сознание, а также совершала добрые поступки, ты возродилась бы в теле человека, более счастливом, нежели тело тэнгрия. 47б А теперь взвесьте [всё] на весах.
Когда белые и чёрные камни взвесили, то прежние грехи и добродетели оказались равными. Но грех присвоения мяса, масла и изумруда оказался на две части тяжелее, а добродетель – на одну часть легче.
Номун-хан повелел:
– За то, что, решив не отдавать, ты присвоила пищу старушки и вещь Эрдэни-Цога, будешь брошена в озеро из грязи, гноя и крови. В рот этой женщине постоянно вливайте кипящую ядовитую [воду] из озера и расплавленный чугун. Когда грех станет лёгким, а добродетель весомой – отправьте её наверх.
48а Когда слуги Эрлик[-хана] накинули ей на шею железный аркан и повели, та женщина молвила:
– Если [здесь] есть человек, уходящий в мир людей, пусть передаст, чтобы не воровали и не пользовались тем, что принадлежит другим людям. Это великий грех. Сказав это, она ушла.

Ом ма ни пад мэ хум.
Допросили также дородную, приятной наружности и нарядно одетую девушку. Её шею [украшали] золото, серебро, кораллы и нефриты.
Она рассказала:
– Я – дочь Великого победившего из Красной страны⁶⁴. Сегодня я поехала из дома мужа навестить своих родственников 48б и, переправляясь [через реку], упала в воду. И вот я прибыла сюда. Я не знала, что здесь настолько точно подсчитывают грехи и добродетели. У меня было, что пожертвовать ради Учения, но я и не подумала жертвовать. В наше кочевье приходило много лам и учителей, и я собиралась пойти к ним и выслушать учение, получить благословение и поднести им пищу. Но, так как я была дочерью знатного человека, то побоялась, как бы родители и все окружающие не сочли меня легкомысленной, безмозглой [девицей], и потому не исполнила [этого]. Однажды, когда я выслушивала руководство у молодого [ламы] Илагугсан-Бэлгэ, он велел прийти к нему на [обряд] тайной инициации. Но я очень уважала себя и не пошла. Я подумала тогда с подозрением: "О! Милосердный лама, а предлагает такое!". 49а Поэтому и не выслушала до конца руководство и осталась в неверии. Из-за своей молодости я не помышляла об исполнении благих деяний. Теперь хочу совершить благое деяние, отдав нефриты и кораллы, которые у меня с собой. Соизвольте вернуть меня обратно [в мир людей]. Впредь я буду следовать Учению. Если уж не можете отправить наверх, то хотя бы не посылайте вниз – ниже того, где скребутся мыши.
Когда [она] это сообщила, [эрлики] посмотрели в зеркало и книгу и сказали:
– Да, то, что ты утверждаешь, что безгрешна, – ложь. Во время твоей свадьбы было убито двадцать семь домашних животных. 49б Четвёртая часть этого греха падает на тебя. Другие грехи ещё тяжелее. Лама молодой Илагугсан-Бэлгэ является великим погачаром, постигшим сущность великого совершенства. Познав подлинное свойство разума, он стал очень полезен для живых существ. Он приходил сюда в прошлом месяце и увёл с собой более тысячи живых существ. Когда ты выслушивала учение у такого прекрасного ламы, он велел тебе прийти ночью на [обряд] тайной инициации. Ты же подумала: "Я ведь дочь знатного и благородного отца. А этот милосердный лама какойто невзрачный на вид, да и говорит такое!". Так ты перестала ему верить 50а и прекратила слушать [учение].
Когда ты поведала об этом своим подругам, те сказали: "Религиозный обряд такому [ламе], как он, [никому] вреда не причинит, а польза будет велика. Когда умирает такой [лама], являются знамения. Бывает, что небо проясняется и ночью появляется радуга. Случаются и другие добрые знамения. Он может вывести тебя наверх. Не отрекайся от веры". Ты на это ответила: "Вы идёте [к ламе] вовсе не потому, что веруете в Учение. Не знаю, зачем туда вообще ходят такие беспутные [женщины]". Так ты, отступившись от веры, говорила грубые слова своим подругам.
50б Распространяя среди людей злые сплетни о ламе, ты у многих подорвала веру в него и совершила, таким образом, грех, ведущий к печальной участи. Побуждая живых существ отказаться от смирения перед ламой, ты причиняла им зло. Это великий грех. Он даже больше, чем убийство людей, лошадей, собак и тысячи других живых существ.
[Как и прежде], подсчитали и взвесили камни, и [Эрлик Номун-хан] повелел:
– Да, ты дочь знатного человека. Ты дородна и красива. У тебя много золота, нефритов и кораллов. Но за то, что, выслушав учение, ты нарушила клятву 51а и причинила зло ламе, должна будешь пройти через все ады. Выньте у неё из глотки язык и вбейте в него две тысячи гвоздей. Распашите его наподобие пашни. Голову пробуравьте сверлом. Срок твоей жизни ещё не истёк. Поэтому, пока совершают по тебе поминки, будешь ожидать за той горой. Потом сразу же испытаешь все [муки]. Ты скончалась скоропостижно за то, что нарушила повеления ламы. Сейчас тебе двадцать лет. Срок твоей жизни был определен в шестьдесят пять лет. Но за то, что нарушила повеления ламы и отступилась от веры, ты умерла несвоевременно 51б и обречена на такие страдания.
Как только прозвучал такой приказ, та девушка пошатнулась, задрожала и заплакала. Эрлики же заметили:
– Если хочешь поплакать, то делай это в "Аду плачущих".
Когда, зацепив её за сердце крюками и размахивая ножами, с криками: "Убей! Убей! Хватай! Хватай!" – повели, та девушка молвила:
– Если [здесь] есть человек, уходящий в мир людей, пусть передаст, чтобы не отказывали в почтении ламе, с которым связаны Учением, чтобы не нарушали [данной ему] клятвы и не порочили его. Грехи эти очень велики. Сказав это, она ушла.

Ом ма ни пад мэ хум.
52а Прибыл также семидесятилетний старец, одетый в короткую дэль, поверх которой была войлочная [накидка]. На голове у него была меховая шапка. Правой рукой он вращал молитвенную мельницу. В левой руке держал чётки, на которых отсчитывал [прочитанные] мани. За ним следовали шестьдесят семь мужчин и женщин и все они вслух читали мани.
– Я маничи Эрдэни-Билигту, высекающий на камнях буквы мани, – сообщил он. – Если где-нибудь в этом городе есть мои родственники или близкие, а также те, кто давал мне пропитание, пусть приходят сюда. Святой, премилосердный Авалокитешвара велел мне прийти [к нему]. И вот я иду туда.
Когда он это произнёс, 52б со всех сторон пришли около четырёхсот мужчин и женщин. Около тридцати человек эрлики увели вниз.
– Что это за человек? – спросила я.
– Он сто миллионов раз прочитал мани, – ответили мне. – Он также высекал буквы мани на камнях и ставил их возле больших дорог. Все проходившие мимо люди читали драгоценные мани, получая от этого невообразимую пользу. У него было трое детей – дочь и сыновья. Мало людей, кто почитал эти буквы наиважнейшими и уверовал в [их могущество]. Сегодня за ним следуют его родственники и те, кто поил и кормил его, пока он высекал на камнях мани. 53а Он может вывести [отсюда] всех, кто верует и почитает его, и кто связан с ним [духовными] узами. Но, к сожалению, людей, установивших с ним [духовную] связь, немного. Обычно люди, не познавшие Учения, остаются [в аду]. [Впрочем], остаются здесь не только не познавшие [Учения]. Если же молиться Великому милосердному и сто или двести миллионов раз прочитать мани, то, [следуя] путём спасения, можно и себя и других освободить от уз материи. Однако людей, умеющих читать, немного. [Все], кого он увёл наверх, имели с ним [духовную] связь.
Когда [всё это] доложили, маничи сказал:
– Если [здесь] есть человек, уходящий в мир [людей], пусть передаст, что, если хотят стать на путь спасения, то пусть молятся Великому милосердному 53б и усердно читают мани. Отдав такой наказ, он ушёл.

Ом ма ни пад мэ хум.
Я, Чойджид из рода Лин, подумала: "У всех моих знакомых определили их грехи и добродетели, и они отправились, кто вниз, кто наверх. Некоторых, без рассмотрения [деяний], ламы увели с собой. Повсюду сидит множество вновь прибывших. Кроме меня, из прежних здесь никого не осталось. Я не смогу рассказать о многих, совершённых мной, благих деяниях. Но и лгать нельзя. Что же теперь со мной будет?
Пока я так размышляла, волнуясь и дрожа, Номун-хан взглянул на меня и велел подойти ближе. Когда я подошла, он приказал:
– Ступай и хорошенько 54а рассмотри страну умерших. Запомни, какие там бывают страдания. Затем быстрее возвращайся.
[Эрлик] с телом человека и головой тигра приставил большую чёрную лестницу и велел: "Поднимайся по ней", – и сам ушёл вперёд. Я отправилась [за ним] с кружащейся головой, держась [за лестницу] обеими руками. Когда достигла самого верха лестницы и огляделась, то увидела пылающую, невыносимо горячую железную землю. Посредине её во все стороны, на протяжении трёх дней пути, тянулась большая ограда, с четырёх сторон которой имелось четверо ворот. С четырёх сторон по отдельности были расположены восемь отделений, обнесённых оградой.
В верхней [части] этого города было распростёрто и придавлено множество мужчин и женщин. 54б Эрлики разрезали их на части ножами. Затем велели: "Оживите вновь!" Когда те оживали, их опять разрезали.
– Грех этих людей в том, что они вредили чудодейственным тарни. Избивали родителей и не воздали отцу и матери за их благодеяния, причинив им тем самым страдания. Ссорили друзей. Пользуясь грубой силой, грабили людей. Находятся здесь и другие злонамеренные люди, – сказал [эрлик].
Ниже к пылающей железной земле было придавлено множество людей. На их тела наносили множество линий, по которым 55а их расчленяли, разрезали и разрубали мечами.
– Это люди, убивавшие птиц и свиней; разрушавшие ульи и губившие рыб, а также лекари, дурно лечившие больных, – сказал [эрлик].
Ниже множество людей и других живых существ были стиснуты между двух железных гор с острыми углами так, что тела их покраснели. Засунув [грешников] в расщелины, их также били раскалёнными молотками.
– Это люди, убивавшие хищных и диких животных, и те, кто согрешил, поедая [это] мясо. [Здесь] люди, изготовлявшие луки и стрелы, и женщины, убившие своих детей, а также те, 55б кто завладел принадлежавшими добродетельным людям имуществом, скотом, пашнями, вьючными и верховыми животными, кто убивал [этих животных] и использовал в пищу, – сказал [эрлик].
Ниже в огромном пылающем костре горело множество мужчин и женщин. Все они звали своих родных, кричали: "Халахай!" – и плакали.
– Это люди, продававшие и покупавшие яд, убивавшие людей, лошадей и собак, а также отравители и люди, устраивавшие пожары в горах. [Здесь] и те, кто в гневе нарушил обет смирения и порочил лам, а также мастера, изготовлявшие мечи, – сказал [эрлик].
Ниже 56а в железный пылающий город было помещено невообразимое множество мужчин и женщин. Снаружи и внутри был разведён огонь, сжигающий их до угольков. Временами, когда жар становился невыносимым, раздавались крики: "Ой, мамочка!" – и рыдания, такие громкие, как будто одновременно ревела тысяча драконов.
– Это люди, насмехавшиеся над духовенством; придерживавшиеся ложных воззрений на три высшие драгоценности; клеветавшие и сеявшие смуты и раздоры в душах людей, а также те, кто грабил паломников, [идущих] к святым местам, – сказал [эрлик].
Ниже в огромнейшем 56б пламени горело невообразимое множество мужчин и женщин. [Время от времени] их вытаскивали из огня клещами, били молотками и снова бросали в огонь. Другие варились в огромных, закрытых крышками котлах. От кипящей в котлах воды повсюду распространялся сильный шум. Да и сами эрлики вопили так, что казалось, будто перевернулись земля и небо.
– Это люди, совершившие пять иеискупиых и пять подобных им грехов; гневавшиеся на людей, вступивших в духовное звание; разру шавшие основы тела, речи и ума; воровавшие вещи у хувараков. 57а [Здесь же] мужчины и женщины, которые, имея имущество и пищу, отказывали хуваракам в их доле пропитания и в милостыне, – сказал [эрлик].
Ниже на железной земле лежали навзничь множество мужчин и женщин с распростёртыми руками и ногами, привязанными к четырём железным кольям. [Эрлики] с криками: "Убей! Убей! Хватай! Хватай!" – рубили их мечами и саблями, пилили пилами, кололи стрелами и копьями, разрубали топорами, раскалывали секирами, сверлили свёрлами, кромсали ножами. Пылавший внутри огонь вырывался через щели наружу. Я больше не могла на это смотреть и вся дрожала.
– 57б Эти извращали учение сокровенных тарни; не познав своим разумом истинность Будды, обратились к ложным воззрениям. Не уверовали в сущность законов бытия. Ламу, у которого приняли посвящение, руководство и учение, не пожелали почитать в качестве своего ламы и, нарушив обеты тела, речи и ума, творили зло. Не будет им избавления! Из высших адов эти семь наиболее мучительны. Огонь в них очень горяч. Всё это – восемь горячих адов, – сказал [эрлик].
Другие [грешники] были по шею погружены в грязное болото. В их тела со всех сторон впивались ядовитые насекомые с жалами, как медные иглы, причиняя нестерпимые страдания. 58а Языки [некоторых] распахивали наподобие пашни раскалёнными железными плугами. [Иные] в аду пылающего огня [входили] в лес из бритв, где сильно ранились и терпели другие бесчисленные страдания.
– Эти грешны в том, что мочились и испражнялись возле святых cумэ, субурганов и придорожных мани. Те, у кого распахивают языки, грешны в том, что относились с пренебрежением к родителям, создавшим тело, и к ламе, создавшему душу, короче, ко всем достойным людям. Люди, идущие туда, где раскалённое железо, пылающее пламя и бритвы, 58б повинны в том, что наступали на седалища хувараков или садились на подстилки и одежду лам, хувараков, родителей и прочих достойных людей, – сказал [эрлик]. – Там, дальше, находятся восемь холодных адов.
Когда я взглянула туда, то увидела двор с восемью отделениями, похожий на горячий ад. Внизу в колышущейся синей воде находилось невообразимое множество обнажённых мужчин и женщин, а также домашних и диких животных. Наружная ограда целиком или наполовину состояла из сетки, и, когда задувал ветер, проникая внутрь, становилось нестерпимо холодно 59а и тяжко.
В верхней части [этого ада] находились дрожащие живые существа, кричавшие: "Замёрзли!". Ниже находились те, кто мог произнести только: "Хохой!". Под ними были те, кто от холода сжал рот и был не в состоянии произнести ни звука. У тех, кто был ещё ниже, тела распадались на пять-шесть частей. Беспрерывно с шумом текли кровь и гной. У находившихся под ними тела распадались на отдельные суставы – на тридцать-сорок частей. Повсюду белели кости, соединённые лишь артериями и сухожилиями. [Но все они] не умирали, и, когда оживали, эрлики вытаскивали их и спрашивали: "Чего же вы хотите?" 59б "Холодно! Замёрзли!" – отвечали те. Тогда всех их собирали отовсюду и отправляли в восемь горячих адов. А обитателей восьми горячих адов отправляли в восемь холодных адов. И так их постоянно меняли.
– Эти, находясь в мире людей, не думали о смерти и не размышляли о том, каковы могут быть [посмертные] муки. При жизни они заботились лишь о пропитании и одежде. Помогали только своим родным, детям и внукам. Наказываются здесь и те, кто повинен в грехах тела, речи и ума. Им будет трудно [дождаться] часа избавления, – сказал [эрлик].
– Кто находится снаружи, в окрестностях [ада]? 60а – [спросила я].
– Теперь уж нет времени оставаться здесь, – сказал [эрлик]. – Идём быстрее.
Когда я опять пришла к святому Номун-хану, он молвил:
– О! Срок твоей жизни не окончен. Тебя доставили сюда по ошибке. Сейчас твоё тело, вместилище души, находится на твоей собственной кровати.
Другие [эрлики] посмотрели в зеркало и книгу и сказали:
– У тебя не будет счастья. А сейчас возвращайся [домой]. Когда позже отправишься сюда, иди без скорби и трепета за свою добродетель. Ты видела, каковы вред от греха и польза от добродетели. 60б Передай людям послание, ничего не забыв. Особенно перескажи его людям, которые, обретя человеческое тело, живут впустую – без веры, без добрых дел.
Расскажи, как прибыла в страну мёртвых, встретилась с Номун-ханом и осмотрела восемнадцать отделов ада.
Скажи, что, когда для великого множества мужчин, женщин и [прочих] живых существ, пребывающих в бренном мире, настанет время уйти, собрав деяния прошлой жизни, то все шесть видов живых существ, начиная с вершины бренного мира и до самого ада, не смогут миновать дороги в ущелье.
Скажи, что для человека, идущего из одной области [мира] в другую, 61а нет иных путей, кроме белого и чёрного. И невозможно отказаться идти. И негде спрятаться.
Скажи, что у развилки тех дорог пребывают Эрлик Номун-хан и другие [эрлики], определяющие [умершим] их путь. Глядя в своё ясное, светлое зеркало, они отчётливо, как на ладони, различают грехи и добродетели.
Скажи, что рождённые вместе [с каждым живущим] чёрт и тэнгрий, чтобы не ошибиться в подсчёте белого и чёрного во всех благих и греховных прижизненных деяниях, собирают белые и чёрные камни.
Скажи, что будет хорошо, если они откажутся от греха. 61б Скажи, что, если будут вершить добро, – спасутся. Отправиться вверх или вниз, зависит от того, легки или тяжелы грехи и добродетели. Скажи, чтобы неослабно стремились к добродетели и, если избегнут грехов, – обретут блаженство.
Скажи, что все пройдут дорогой в ущелье, узком, как ушко китайской иглы. Скажи, что губительное дыхание Владыки умерших Эрлик [Номун-хана] горячее пылающего огня. Для много грешивших страдания наступят быстро, как молния.
Скажи, что до места, где подсчитывают грехи и добродетели, рукой подать. У мужчин и женщин, совершивших много благих деяний, 62а исполняются все желания в этой и будущей жизнях. Порочные живые существа наказываются. Высокородные отправляются высшим путём спасения. Все их желания сбываются.
Скажи, что у грешных мужчин и женщин сердца наполняются гноем, и путь спасения для них прерывается. Порочных живых существ давно уже ожидают у ворот [ада]. Посланник Владыки умерших Эрлик [Номун-хана] опасней удара молнии.
Расскажи, что раскалённая, "Не имеющая брода" река⁶⁵ глубже, чем бездонный океан. Скитаясь без друзей 62б в промежуточной области, не имеют они ни опоры, ни защиты, ни родных. Скажи, что пылающая раскалённая железная земля в тысячу раз горячее [огня]. Сердца их разрываются на сотни частей, и страдания их дольше калпы.
Вообще, скажи всем рождённым – мужчинам, женщинам и [прочим] живым существам, чтобы обдумывали затеянное. Скажи, чтобы были милосердны сами к себе. От них самих зависит, куда отправятся – наверх или вниз. Добродетельные будут благополучны. Верующие обретут благодать. Грешники будут раскаиваться.
63а Скажи, чтобы сами посмотрели, куда отправятся в свой смертный час те, кто при жизни грешил и не думал об Учении. Живые существа трёх миров сами заслужили свои страдания. И их мучения не облегчить. К притворно милосердным будет оказано такое же милосердие. Желаемое сбудется. Грешники получат своё.
Когда созревают плоды греха, всё видимое представляется враждебным, и нет ничего, что не было бы враждебным. Каждый горит в своём огне. Другого огня не существует. Собственные воззрения становятся врагом. 63б Облик этого врага ужасен. Имя его – сомнения, невежество, заблуждения. Мечи греховных помыслов могут неожиданно нанести вред кому-либо из людей. Однако сделавший это себе ж и навредит. Кому же ещё навредишь, кроме самого себя? Ведь сборище грозных эрликов – это вовсе не породившие тебя отец и мать. Каждый за свои заблуждения и дурные деяния сам же будет испытывать всяческие муки ада. Это можно сравнить со сновидениями минувшей ночи. Шесть видов живых существ не обретут покоя, пока не поймут, что ад является их собственной иллюзией и время полной пустоты для трёх миров орчилана⁶⁶ не наступит. Если не поймёшь тщетности своих иллюзий, 64а никогда не достигнешь священной области будд. Не познав сущности философии, не постигнешь собственным разумом [сущности] будд. Если познаешь способ, как преодолеть собственные иллюзии, то, даже если и станешь искать ад, – не найдёшь. А если это так, то существует лишь священная обитель [будд].
Кроме ламы, разъясняющего смысл этого [учения], нет никого, кто бы избавил от ложных воззрений. Те, кто не порождает в собственном сознании воплощений страха, не сжигают себя в [пламени] собственных заблуждений. Всё видимое – в действительности не существует. 64б Познайте сами и объясните [другим] учение о том, что нет разницы между видимым и пустотой, заложите его в своей душе и проникните в сущность материи. Поскольку нет иной материи, кроме как в собственном [сознании], то и орчилан, и нирвана возникли в собственном же сознании. Заложите это навсегда во всех уголках своей души. Читайте заклинание мани. Разве вы не видите размеров пользы этого?
– Не забудь этого послания. Передай эту весть всем [живущим на земле]. А теперь отправляйся домой, – велел мне [Владыка ада].
Отправившись обратно тем же путём, каким пришла прежде, 65а я достигла своего дома. Когда сквозь щель в висячем войлочном пологе посмотрела на свою кровать, [то увидела, что] там находился прежний труп лягушки, укрытый моей дэлью и старым войлоком. "Мой муж и сын плохо со мной поступили. Хоть и знали, что я прежде боялась лягушачьего трупа, всё же укрыли его моей дэлью", – подумала я, и сердце у меня защемило. Но я подумала: "Теперь можно не бояться. Возьму да сдёрну дэль". Закрыв глаза, я двумя руками потянула на себя дэль 65б и упала навзничь. И тут я как будто очнулась от сна. Изо рта у меня вырвалось дыхание. Старший сын, заметив это, воскликнул:
– Матушка! Матушка!
Когда я простонала, [он] позвал:
– Матушка выздоровела! Идите все сюда!
Когда все, кто находился поблизости, пришли в дом, я пересказала послание Номун-хана, и все плакали. Я тоже вспомнила об адских страданиях и о тех, кто из-за своих прижизненных заблуждений терпит долгие, тяжкие муки. В душе моей родилось сострадание, и потекли обильные слёзы. Сердце моё забилось, и прежняя болезнь прошла. Совершили жертвоприношение ламе и учителям. Когда я окончательно исцелилась и успокоилась, 66а велела сто миллионов раз прочитать мани. Поднесла угощение монашеской общине святого монастыря.
После этого мужу и сыновьям – всем троим – дала провиант для жертвоприношений и отпустила туда, куда они хотели пойти. Мы же, мать и дочь, став монахинями, оставили всё мирские дела для того, чтобы совершать паломничества и религиозные обряды.
Поскольку то, что называется адом, реально существует, то и благоденствие, и страдания грядущей жизни зависят от нас самих. Вглядитесь в свою душу и хорошенько обдумайте свои помыслы. 66б Мужчины, женщины и [прочие] живые существа, пока сами распоряжаетесь собой, не заботьтесь о том, что полезно в нынешней жизни. Думайте о том, что будет полезно в будущем Если сможете, оставьте мирские заботы Совершайте обряды и стремитесь к святости. Это очень действенное [средство]. Если же не сможете, то откажитесь от реховных деяний речи, тела и ума и совершайте благие поступки. Если не сможете и этого, то при всякой возможности совершайте жертвоприношения ламам и духовенству, выказывайте им всяческое уважение 67а Раздавайте милостыню нищим.
Покажите, без утайки, эту книгу другим людям. Объясняйте и переписывайте её. Изо всех сил совершайте добрые деяния. Воздержитесь от греха. Твёрдо исполняйте духовные обеты. Если не сможете этого, то прочитайте и отсчитайте на чётках мани от десяти до ста тысяч и более, сколько сможете, раз. Помните о данной клятве. Это очень полезно. Выполняйте её с великим усердием. Я видела собственными глазами, слышала собственными ушами, что такое смерть, каковы польза добродетели и вред греха. Теперь я не сомневаюсь – правда ли это 67б Не позволяйте людям с ошибочным воззрением растрачивать жизнь впустую. Будьте милосердны к самим себе. Оказывайте сострадание и помогайте сами себе. Обсуждайте это сами с собой. Не презирайте себя. Не причиняйте сами себе скорби. Избегайте греха. Старайтесь вершить добро.
Это самое основное. Если бы я ничего не забыла и сумела бы всё записать, то это составило бы сто тысяч [строк]. Но, кроме этого, – всё остальное забыла. Пусть эта книга принесёт великую пользу всем живым существам!

Ом ма ни пад мэ хум.

68а Пусть, узрев светлость высочайшего святого Авалокитешвары,
победят воинство Эрлика, [приносящее] три [вида] зла!
Пусть все живые существа спасутся из океана мирской суеты!
Пусть, благодаря этой книге, равной небесам,
все живые существа обратятся к Учению!

Пусть благодаря её великой белой добродетели
отец, мать и все живые существа
постигнут мудрость основного учения о принятии и отвержении!
Пусть избавятся от ложных воззрений,
[навеянных] мирской суетой,
и, освободившись из темниц [невежества],
обретут духовное свойство будды!

Драгоценная Чойджид-дягини 68б из чувства сострадания
и ради того, чтобы в этом мире избегали греха и вершили благодеяния,
записала [о том], как в книге и зеркале Эрлики различали
грехи и добрые деяния различных живых существ
и как Эрчик Номун-ханом были посланы живым существам разные наставления.

По просьбе лишённого пороков и
стремящегося к высшей святости,
находчивого и сметливого цорджи Намхай-Ринчина
перевёл Огтаргуйин-далай рабджам Зая-паидита
69а Понятливый Раднабхадра, искусно выправив
на доске для письма, переписал на бумаге.

Пусть беспрепятственно обретут святость будды и тот, кто попросил записать, и тот, кто записал [это]. Да пребудут в мире и блаженстве все живые существа!

Ом мани падмэ хум.

Примечания.

1 – См.: Bruch W Un mystere tibetain Le dame Tschokyid de Ling. // Cahiers du Sud 1948 T. XXXV P. 314.

2 – См.: Сазыкин А.Г. "Повесть о Чойджид-дагини" в рукописных собраниях Улан-Батора. // Письменные памятники Востока. 1975 М., 1982 С. 200-210. Он же "Повесть о Чойджид-дагини" в собраниях Ленинграда, Улан-Удэ и Кызыла. // Письменные памятники Востока. 1978-1979 М, 1987 С. 191-202.

3 – См.: Heissig W. Zum Totentanzmotiv in Zentralasien: Eine neue mongolische Version von Coyicid dakini-yin namtar. // Zentralasiatischen Studien. Wiesbaden, 1969. Bd. 3. S. 132-207.

4 – См.: Heissig W. Zum Totentanzmotiv... S. 206.

5 – См.: Востриков А.И. Тибетская историческая литература. М., 1962. С. 24-27.

6 – См.: Сазыкин А.Г. Каталог. Т. 1. № 318.

7 – См.: История Чойджид-дагини. Факсимиле рукописи. Транслитерация текста, перевод с монгольского, исследование и комментарий А.Г. Сазыкина. // Памятники письменности Востока ХС. М., 1990. (Bibliotheca Buddhica XXXVII).

8 – См.: Jadamba. P. 35. № 894.4 / С-753; История Чойджид-дагини... С. 62-65.

9 – Все рукописи выполнены на русской бумаге конца ХIХ-начала XX века и имеют одинаковое заглавие: "Жизнеописание так называемой Чойджид из местности Лин. Послание Эрлик Номун-хана под названием "Переправа благочестия, ведущая в Поталу"". См.: История Чойджид-дагини... С. 36.

10 – "Повесть об Эрлик Номун-хане, различающем добрые и греховные деяния".

11 – См.: Лувсанбалдан С. 94.

12 – См.: Сазыкин А.Г. Зая бандидын орчуулсан "Чойджид дагины тууж"-ийн он цагийн асуудалд. // Хэл зохиот судлал Улаанбаатар, 1980 Т XIV Fasc 21 С. 150-155.

13 – Последняя по времени, известная нам, копия повести на ойратском "ясном письме" была составлена в 1926 году. См. Орюва К.В. Описание коллекции рукописей и ксилографов, хранящихся в научном архиве Калмыцкого Института гуманитарных и прикладных исследований. // Acta Onentaha Academiae Scientiarum Hungancae Budapest, 1996 T. XLIX Fasc 1-2 №24.

14 – Кроме имеющейся в Калмыкии рукописи к настоящему времени выявлены ещё три рукописных экземпляра повести на "ясном письме", две из которых находятся в улан-баторских коллекциях. См. Билгуудэй № 160, Лувсанбалдан С. 215 № 0059. Третья рукопись хранится в собраниях Санкт-Петербурга. См. Uspensky №410.

15 – См.: Сазыкин А.Г. Каталог Т. 2 № 3890.

16 – См.: Лауфер Б. Очерк монгольской литературы. Перевод В.А. Казакевича. Под редакцией и с предисловием Б.Я. Владимирцова Л, 1927 С. XV.

17 – См.: История Чойджид-дагини. С. 37-60.

18 – См.: Buryad-Mongyol ulus-daki dacang-ud-un keblel-ud-i buridkegsen dangsa. Дело по учёту издательской деятельности дацанов Бурятской республики. // Рукописный отдел Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской Академии наук. № М-1-92. Л. 39. Экземпляры этого издания обнаружены пока только в санкт-петербургских коллекциях. См.: Сазыкин А.Г. Каталог. Т. 1. № 317; Uspensky. № 407.

19 – См.: Цыбиков Г.Ц. Ламрим чэнпо. (Степени пути к блаженству). Сочинение Цзонхавы в монгольском и русском переводах. Т. 1. Низшая степень общего пути. Вып. I. Монгольский перевод. Владивосток, 1910; Вып. II. Русский перевод с предисловием и примечаниями. Владивосток, 1913; Чже Цонкапа. Большое руководство к этапам Пути Пробуждения. I. Подготовительная часть и этап духовного развития низшей личности. Перевод с тибетского языка А . Кугявичуса под общей редакцией А. Тереитьева. Предисловие Его Святейшества Далайламы XIV. СПб., 1994. С. 198-222.

20 – См.: Ковалевский О.М. Буддийская космология. Казань, 1837. С. 130-145.

21 – См.: The Tibetan Book of the Dead, or The After-Death Experiences on the Bardo Plane. According to Lama Kazi Dawa-Samdup's English Rendering Compiled and edited by W.Y Evans-Wentz. London, 1927; Тибетская книга мёртвых. Перевод с английского В. Кучерявкина и Б. Останина. СПб., 1992; Тибетская книга мёртвых. Перевод с английского О.Т. Тумановой. М., 1998.

22 – См.: Sazykin A.G. Hell-Imaginations in Non-Canonical Mongolian Literature. // Acta Orientaha Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest, 1979. T. XXXIII. Fasc. 3. P. 327-335.

23 – Следует отметить, что первоначально повесть содержала, по всей видимости, только девять сцен суда. Именно такое количество сцен включала тибетская рукопись повести, использованная Т. Шреве при подготовке публикации перевода тибетской версии сочинения. См.: Schreve Т. Ein Besuch im buddhistischen Purgatorium. // Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft. 1911. Bd. 65.

24 – См.: Сазыкин А.Г. Генезис и бытование прозо-поэтической версии "Повести о Чойджид-дагини". // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока. М., 1979. Т. XIV. Ч. II. С. 201-206.

25 – См.: Baruch. Р. 312; Stein R.A. Recherches sur L’ерорее et le barde au Tibet. // Bibliotheque de L’lnstitut des hautes etudes chinoise. Paris, 1959. T. 13. P. 400.

26 – См.: Владимирцов Б.Я. Тибетские театральные представления. // Восток. Пг., 1923. Кн. 3. С. 103.

27 – См.: Heissig W. Geschichte... S. 126; История Чойджид-дагини... С. 70-74; Сазыкин А.Г. "История Чойджид-дагини" и её монгольские переводы. // Монгольская литература. Очерки из истории XIII – первой половины XX века. М., 1997. С. 223-228.

28 – См.: История Чойджид-дагини... С. 65.

29 – См.: Heissig W. Die Pekinger lamaistischen Blockdrucke... S. 3; Heissig W. Geschichte... S. 119. Факсимиле фрагмента одного из листов ургинского ксилографированного издания повести помещено в монографии: Шугэр Ц. Монголчуудын ном хэвлэдэг арга. Улаанбаатар, 1976. С. 80. Зураг № 20.

30 – Из рода Лин (Ling oboy-tu) – в тибетской версии повести сообщается, что героиня происходит из местности Лин (Gling-bza’), расположенной в восточной части Гималаев (см. Baruch W Un mystere tibetam La dame Tschokyid de Ling. // Cahiers du Sud 1948 T. XXXV С. 313-314).

31 – Эрлик-хан, Эрлик Номун-хан (Erlig qayan, Erlig Nomun qayan) – Владыка ада, судья умерших, хранитель Учения – Ямараджа.

32 – Впервые религиозное наставление (посвящение) давалось ламой-учителем ребёнку по достижении четырёх – пятилетнего возраста. Только приняв это посвящение, ребёнок мог в дальнейшем приступить к чтению священных книг и изучению основ буддийского учения.

33 – "Чодба" (тиб.: Gcodba) – сокращённое тибетское название буддийской сутры, в востоковедной литературе известной как "Алмазная сутра" ("Ваджраччхедика").

34 – Твоя душа в виде белой буквы "А" в форме белой капли вселилась в сердце моё – в эзотерической практике буддийской тантры в процессе медитации в воображении созерцателя рождается представление о том, что в его теле силой "ветров" (санскр.: prana) движутся сосредоточивающие в себе жизненную силу капли (санскр.: bindu). При этом белой каплей в виде тибетской буквы "А" визуализируется обычно сознание (душа) созерцателя.

35 – Сукавади (монг.: Sukavadi; санскр.: Sukhāvatī, "Земля чистоты") – один из буддийских раёв, представляющий собой волшебные сады, где в окружении праведников пребывает будда Амитаба.

36 – Тарни (монг.: tarni; санскр.: dhāraṇī) – магическая формула, заклинание.

37 – Эрлик (erlig) – один из многочисленных служителей ада. Эрлики обычно изображались с головами различных животных (тигра, быка, обезьяны, кабарги и т.д.).

38 – Уснир (монг.: usnir; санскр.: usṇīṣa) – особая причёска, в которой волосы собраны в пучок на темени.

39 – Помещённое здесь описание Владыки ада отлично от буддийской иконографической традиции, согласно которой Эрлик-хан всегда изображается в позе гневного божества с обнажённым телом синего цвета, с головой разъярённого быка, украшенной короной из языков пламени.

40 – Тэнгрии (tngri) – небожители. В буддийской литературе упоминаются, как правило, 33 тэнгрия. Широкую известность они приобрели также в мифологии монгольских народов, где уже насчитывается 99 тэнгриев во главе с Хормустой. Термин "tngri" в тексте использован также в значении: "небо", "небесный".

41 – Хуварак (монг.: quvaray) – член монашеской общины, послушник.

42 – Пять беспрерывных грехов или пять неискупимых грехов (tabun jabsar iigei kilinca) – грехи, за которые следуют страдания в самом мучительном из адов. К таковым относятся: убийство отца, убийство матери, убийство архата, внесение раскола в сангху, умышленное ранение будды.

43 – Субурган (монг.: suburya; санскр.: stūpa, caitya) – сооружение, чаще всего в форме пирамиды, в которое помещают мощи святых или другие буддийские реликвии.

44 – Шраваки (монг.: sirvang; санскр.: sravāka; букв, "слушатели") – последователи хинаяны, выслушавшие проповеди Будды.

45 – Десять чёрных грехов (arban qar-a nigul) – в их число входят грехи тела (убийство, воровство, прелюбодеяние), грехи речи (ложь, брань, клевета, пустословие), грехи мысли (алчность, злоба, превратные воззрения).

46 – Банди (монг.: bandi; тиб.: bandhe) – низшая степень монашества для принявших пять обетов: не убивать, не воровать, избегать женщин, не лгать, не пить вино.

47 – "Сутра счастливой каты" (Sayin galab-un sudur-un ayimay) – сочинение, входящее в раздел "Eldeb" пекинского Ганджура на монгольском языке (см.: Ligeti L. Catalogue du Kanjur Mongol imprime. Budapest, 1942-44. Vol. 1. № 849).

48 – Лан (монг.: lang; кит.: лян) – мера веса, равная 37,3 г. Денежная единица в Маньчжурской империи.

49 – Цэн (ceng) – мера веса приблизительно в 4 г.

50 – Хайнук (qayinuy) – помесь коровы с яком.

51 – Обряд Вайрочаны (Bukun-i uqaqu-yin uiledburi) – молитва, читаемая при совершении тантристского обряда в честь будды Вайрочаны, одного из искоренителей пяти человеческих пороков – глупости, гнева, гордыни, любострастия и зависти.

52 – "Бадзар бидарана" (Bajar bidaran-a; санскр.: Vajravidarana) – заклинания (тарни), находящиеся в разделе "Dandar-a" пекинского Ганджура на монгольском языке (Ligeti, № 590).

53 – "Дара-эхэ" (Dhara-eke) – под этим кратким заглавием подразумевается, видимо, одна из магических формул Дара-эхэ (Тары), представленных в разделе "Dandar-a" пекинского Ганджура на монгольском языке (Ligeti, № 396-400).

54 – Кам (Kam) – восточная область Тибета, славящаяся своим благоприятным климатом и плодородными землями.

55 – "Покаяние бодхисаттв" (Bodisadu-a-yin aldal namancilaqui) – другое название этой покаянной молитвы "Сутра, именуемая "Три священные груды"" (Qutuy-tu yurban соуса neretг sudur). Под этим вторым заглавием она и зафиксиро вана в разделе "Eldeb" пекинского Ганджура на монгольском языке (Ligeti, № 1041).

56 – Название реки восстановлено по рукописи С 24 из собрания СПбФ ИВ РАН. [См.: История Чойджид-дагини. Факсимиле рукописи. Транслитерация текста, перевод с монгольского, исследование и комментарий А.Г. Сазыкина. // Памятники письменности Востока ХС. М., 1990. С. 106. (Bibhotheca Buddhica XXXVII)].

57 – Цзан (монг.: Gcang; тиб.: Gtsang) – западная область Центрального Тибета.

58 – Шамтаб (монг.: samtab; тиб.: sham thabs) – одежда буддийских монахов, состоящая из длинного куска материи, которым оборачивают нижнюю часть тела, начиная с груди.

59 – Маничи (manici) – человек, проявляющий религиозное усердие путём изображения священной формулы "мани" на придорожных камнях и стенах домов.

60 – Дэль, дэли (debil, degel) – традиционная монгольская одежда, представляющая собой подобие подпоясанного халата с длинными рукавами.

61 – Удийяна (Udayan) – согласно буддийской космологии, эта страна расположена к западу от государства Магадха, лежащего в центре Дзамбудвипа, и населена колдунами и чародеями. По преданию, в Удийяне находился огромный алмазный дворец, в котором появилось большинство сокровенных тарни.

62 – Потала (монг.: Bodala; тиб.: Ро ta la) – гора в Лхасе, на которой расположен одноимённый дворец Далай-лам.

63 – Молитва "Итэгэл" (Itegel yabuyulqui jalbaril) – "Символ веры" – одна из первых молитв, заучиваемых последователями учения Будды.

64 – Красная страна (Ulayan yajar) – Map-юл, западная область Тибета.

65 – "Не имеющая брода" река (монг.: Olam ugel morun; ".: Valtaranī) – река, расположенная между миром живых и подземным царством мёртвых.

66 – Орчилан (монг.: orcilang; санскр.: saṃsāra) – материальный мир, населённый шестью видами одушевлённых существ.