Большинство из тех, кто здесь собрался, – не новички, а, значит, более или менее в курсе событий. Новички выжидают, потому что не очень представляют, что произойдёт. Обычно у нас есть какое-то понятие о ритрите или учениях: они с чего-то начинаются и чем-то заканчиваются. Наше главное намерение – получить учение. А для этого, – думаем мы, – могут использоваться какие-то посвящения, ритуалы или объяснения. Методы бывают разные.
Я уверен, большинство людей ожидает чего-то в этом роде. Когда мы проводим ритрит, моё главное намерение состоит в том, чтобы мы постарались понять друг друга. Недостаточно посвятить несколько дней разговорам, а потом распрощаться. Когда так получается, меня это не очень радует. Если же я чувствую, что люди что-то конкретно усвоили, пусть даже не так много, то в конце бываю счастлив и доволен, даже если слегка устал. Ведь это моя цель – давать учения и сотрудничать с людьми, которые ими интересуются. И это совсем не просто.
Такое намерение было у меня с самого начала, оно не является чем-то новым. Я даю учения на Западе вот уже лет двадцать, и до сих пор некоторые мои ученики, люди, которые следуют моим учениям, остаются примерно на том же уровне. Естественно, из этого следует, что осуществить моё желание не так-то просто, но я знаю, что есть много людей, которые следуют учению вместе со мной и постепенно развиваются, я не прошу их ничего менять. Ведь если у вас есть знание и понимание учения, нет необходимости что-то менять – необходимо только проявлять знание и понимание. На самом деле мне нужно только это, так что давайте постараемся работать именно так, даже если мы с вами проводим вместе всего несколько дней.
Обычно людей очень заботят названия учений, которые они получают. Иногда они действительно важны. Но если нас интересует только это, мы ведём себя так, будто пришли в магазин за покупками. Например, мы приходим в магазин, чтобы купить себе куртку. Если там не оказывается того, что нам нужно, мы терпим неудачу, а если находим то, что хотели, бываем довольны. Так бывает на материальном уровне. Но учения – дело другое. Учения могут передаваться или проявляться сотнями разных образов и методов, но если мы по-настоящему понимаем учение и способны проникнуть в его смысл, то понимание всегда будет одинаковым. Если мы поняли учение и постигли его смысл, то постигли его навсегда. Поэтому здесь не так уж много зависит от школы или традиции. Зато очень многое зависит от нас самих.
Мы очень ограниченны. Мы живём в сансаре, в условиях двойственного восприятия, в очень ограниченном состоянии и поэтому полагаем, что и учению присущи такие же ограничения. Если мы будем следовать учению с такими представлениями, то, разумеется, знание, которое мы получим, всегда будет ограниченным, даже если это учение о том, как выйти за пределы ограничений. Очень важно, чтобы вы это понимали и старались проникнуть в суть учения.
В учении Дзогчен есть выражение "шечиг кундрол" – это значит, что, зная одно, мы знаем всё. Это можно понять, если обратиться к жизнеописаниям учителей Дзогчен. Было много учителей, которые, не получив традиционного образования, получили учение Дзогчен у подлинных наставников, серьёзно занимались практикой и благодаря этому проникли в состояние знания Дзогчена.
Есть очень известный учитель по имени Джигмэд Лингпа. В детстве он обучался грамоте в тибетском монастыре. Дядя научил его читать и писать, и ещё он немного учился астрологии. Тогда в тех краях был хороший учитель, который давал учение и передачу Дзогчен. В Дзогчен самое важное учение – это Гуру-йога. Гуру значит "учитель" – учитель передаёт знание и понимание, а передача в Дзогчен считается самым главным. Главное – не то, как мы представляем себе божество, произносим мантру или выполняем пуджу. В Дзогчен учитель передаёт, как обнаружить истинную природу каждого человека. Он передаёт это ученику, и, когда мы получаем передачу и обнаруживаем свою истинную природу, то это ещё и состояние гуру, или учителя. А когда мы стараемся оказаться в том же состоянии, то это и есть Гуру-йога.
Итак, Джигмэд Лингпа получил такое учение и передачу. Учение это не сложное, а совсем простое. Если человек по-настоящему предан учению и хочет получить истинное знание, истинный смысл, ему не требуется много сложных вещей. И вот, Джигмэд Лингпа отправился в горы, чтобы там выполнить личный ритрит исключительно по Гуру-йоге. Проведя в этом ритрите три года, он в видениях установил контакт со своим учителем Лонгченпой и глубже проник в сущность учения Гуру-йоги. Тогда он решил продолжать практику и шесть или семь лет занимался только ей. Так он стал Джигмэдом Лингпа – это значит, что Джигмэд Лингпа – не просто практик, который живёт в пещере. Сегодня его считают учёным. Он написал комментарии, посвящённые толкованию смысла Сутры, Тантры и Дзогчен. Он написал много книг, в том числе и по истории. Создаётся впечатление, что Джигмэд Лингпа знал всё, нет ничего, что бы не было ему известно. С тех пор его стали называть Кунчен Джигмэд Лингпа – кунчен значит "всеведущий". Можно много лет учиться в колледже и в конце концов стать учёным, но, даже став образованным и эрудированным, можно оставаться весьма ограниченным. Что же касается Джигмэда Лингпа, то он пережил внутреннее пробуждение и стал знать всё.
Если мы обратимся к таким историям, то, помимо Джигмэда Лингпа, найдём ещё много похожих примеров. Скажем, у нас есть практика под названием Кончог Чиду – это, прежде всего, практика Гуру Падмасамбхавы, особое учение-тэрма Гуру Падмасамбхавы, которое открыл тэртон Джацон Нимпо. Джацон Нимпо был монах школы кагюдпа, но не очень образованный. Он решил заняться практикой и делать ритриты. Усердно практикуя Гуру-йогу, он в итоге пережил пробуждение и получил все эти учения тэрма. И не только их: он стал знатоком во всех областях буддийской науки. Так что, изучая жизнеописания, можно кое-что понять. Я считаю, что этот очень важно. Обычно, следуя учениям, мы этого не делаем. Поэтому люди и придают такое большое значение названиям. Услышав какое-нибудь очень звучное название, мы ощущаем интерес. Но название – вещь очень относительная. Скажем, на пакетиках с лекарствами пишут названия. Если их перепутать, люди не будут знать, что внутри. Так и мы очень заботимся о названии учения, чтобы оно хорошо звучало. Но если нам не удаётся встретить хорошего учителя, который действительно обладает знанием, или если учение не является подлинным, или не передаётся надлежащим образом, то, пусть даже у него очень звучное название, это ничего не значит. Так что не нужно гоняться за названиями и именами.
Если мы всерьёз следуем учению, то не стоит впадать в зависимость от книг и тому подобного. Настоящее знание и понимание невозможно почерпнуть из книги. Если мы следуем учению Сутры, то здесь получать ту или иную передачу необязательно. Здесь главное – знание: знание того, что Будда объяснял с самого начала, природы всеобщего страдания. Необходимо обнаружить причину страдания, способ, который даёт возможность пресечь эту причину, и пути, которые существуют для окончательного прекращения страдания. Необходимо понимать, что существуют благие и неблагие поступки, что нужно отречься от неблагих поступков и умножать благие. Об этом можно узнать из книги. Конечно, если есть учитель, который всё это объяснит, задача значительно облегчается. Но он не обязателен. Учение Будды всегда можно почерпнуть из книги, а потом практиковать его, следовать ему. Когда мы говорим об учителе, люди считают, что его роль везде одинакова. Но роль учителя в Сутре и в Тантре – совершенно разная. В Сутре учитель не считается столь уж важным. Поэтому обычно учителя называют "гэвэ шене", что значит "добродетельный друг". В Сутре учитель – часть сангхи (Будда, Дхарма, Сангха); сангха также подразумевает всех практикующих. В Сутре учителя никогда не считают буддой. Учитель – один из сангхи, как и мы, и все мы работаем вместе. Сангха означает, что все мы идём по пути и помогаем друг другу. Вот какой здесь подход к учителю.
Почему в Сутре именно такой подход? В Сутре нет посвящения или введения, как в Дзогчен. В Сутре есть обет. При таком подходе люди, которые следуют Дхарме, говорят: "Я получил обет Прибежища у такого-то ламы, у такого-то учителя". И обет Прибежища считается очень важным. На самом деле, если мы получаем обет от какого-то человека, это не так уж важно: ведь он сангха, а не Будда. Как это понимать? Если вы хотите получить полные монашеские обеты, то один учитель не может их дать, даже если вы считаете его очень важным. Полные монашеские обеты может дать только сангха. А сангха подразумевает присутствие не менее четырёх монахов. Три монаха – ещё не сангха. И когда четверо монахов собираются, чтобы дать обеты, один из них считается главным учителем для этой процедуры. Но называют его не "учитель", а нэйтэн, что значит "старший". В этой группе сангхи он – старший. Старший задаёт вопросы, ему же адресуют ответы.
Вам понятно, в чём здесь разница. Если вы получаете тантрическое учение или следуете ему, то у вас должно быть совершенно иное представление об учителе. Тантрическое учение нельзя практиковать, не получив передачу. А передачу Тантры невозможно получить от сангхи. Её необходимо получить от учителя, который обладает надлежащими качествами или знаниями. Эти качества подразумевают, что учитель, во-первых, получил это учение от своего учителя, а во-вторых, что он занимается практикой этого знания, пути. Учитель освоил этот путь, полностью освоил это знание и все практики – мантры, визуализации и прочие – выполняет в совершенстве. И ещё он может передавать это знание другим.
Почему в Тантре для такой передачи необходимо посвящение? Потому что Тантра – это не Сутра. Сутру будда Шакьямуни проповедовал в человеческом теле. Вместе со своими учениками Будда каждый день принимал пищу где-нибудь в деревне. Но если Будда – просветлённый, почему он не мог обходиться без пищи? Несмотря на то, что Будда был просветлённым, он существовал в человеческом теле, а раз так, он был вынужден есть и пить, чтобы поддерживать это тело. Будда даже болел и в конце концов проявил смерть. Таково измерение Нирманакаи, материальный уровень. Давая учение, Будда, разумеется, пользовался речью, а ученики слушали его ушами. В сутрах говорится: "Однажды Будда Шакьямуни с монахами находился в Раджгаре (или в каком-то другом месте), и дал там такое учение". В начале каждой сутры всегда присутствует подобное вступление. И все, кто присутствовал в то время, могли слушать Будду, могли услышать что-то конкретное. Так выглядит учение в Сутре.
В Тантре учение – это не слова, которые Будда произносил, а ученики слушали. Например, когда мы говорим, что Будда Шакьямуни проявился в облике Калачакры и дал передачу учения и знания Калачакры, это не значит, что у него было ещё одно физическое тело, которое называлось "Калачакра". Будда обладает безграничной потенциальностью, и сущность этой потенциальности подобна пяти цветам элементов. Благодаря этой потенциальности Будда проявился как Калачакра. Когда Будда проявился в облике Калачакры, большинство окружавших его в то время людей не смогли увидеть это проявление. Обычные люди неспособны видеть сущность элементов – мы видим только то, что находится на материальном уровне. А когда материальный уровень растворяется в своей природе, для нас он исчезает.
Например, когда мы говорим, что какой-то учитель, реализовавший мастер, проявил радужное тело, то для нас это подразумевает, что радужно тело, проявляясь, исчезает. Но истинный смысл радужного тела не в том, что оно исчезает. Все мы думаем, будто радужное тело означает, что повсюду проявляются радуги и рисуем себе такую картину: из сердца, как из центра, во всех направлениях расходятся радужные лучи. И мы считаем, что это измерение Падмасамбхавы. Так мы представляем себе радужное тело. Но на самом деле радужное тело не такое. Как выглядит наше материальное тело? Какая у него форма? В радужном теле всё остаётся точно таким, как было. Оно не исчезает и не становится другим телом, состоящим из радужного света. Просто оно проявляется не на материальном уровне, не в виде материального тела, а в виде пятицветных лучей. Например, обладая чистым видением, как у Падмасамбхавы, мы сумели бы узнать радужное тело Гуру Падмасамбхавы и не спутали бы его с Гарабом Дордже или Вималамитрой – мы поняли бы, что это именно он. Но если бы это был только центр и расходящиеся из него радужные лучи, мы не смогли бы понять, кто это. Радужное тело не остаётся на материальном уровне, но его облик, форма и всё остальное сохраняются прежними. Вот что называется радужным телом.
Например, если бы Будда Шакьямуни проявил радужное тело из сущности элементов, мы не сумели бы увидеть или получить эту передачу. Тантра – не словесное учение. Когда мы читаем тантры, где говорится, что их изначально не передавали, то это значит, что их не передавали изустно, не объясняли словами. Здесь само проявление и есть учение. И, входя в контакт с этим проявлением, мы переживаем пробуждение, то есть в нас рождается знание.
Учение связано с переживанием ясности, а ясность – это проявление формы и цвета. Впоследствии махасиддхи или кто-то ещё из тех, кто получил это учение, записали его и облекли в словесную форму, чтобы можно было объяснить или попасть в то же состояние преображения. Тогда, имея устное, словесное учение, учитель может дать вам кое-какие советы: как сосредоточиваться, что визуализировать, как оказаться в состоянии преображения. Чтобы дать такую передачу, учитель входит в измерение преображения. Вы получаете все эти сведения, а получив их, используете – стараетесь пребывать в том же состоянии. В этот миг учитель уже проявил соответствующее измерение и удостоверил его мантрой и т.д., так что оно стало реальным. Вот в чём подлинный смысл посвящения.
При посвящении вам говорят, как выглядит преображение. Вам дают введение и говорят, что ваше измерение должно походить на мандалу. После этого вы начинаете представлять, как вам попасть в это состояние. Это и есть путь. Получив такое учение, вы можете его практиковать, потому что получили передачу. Но от кого вы её получили? Вы получили её не от Калачакры и не от Будды, а от учителя, поэтому корень передачи – учитель. Нет учителя – нет и передачи. А не имея передачи, невозможно оказаться в состоянии реализации. Это значит, что посвящение или передача необходимы. Вы не сможете выполнять тантрийские практики или использовать тантрийские методы, или следовать учению Тантры, сохраняя представления, характерные для Сутры. Многие, следуя учению Тантры, считают, что здесь учитель играет такую же роль, как в Сутре. Они не понимают важности тантрийского учителя.
Иногда говорят, что главное – состояние учителя, а не его материальное воплощение. Но разве можно установить контакт с состоянием учителя, не установив контакт с его материальным воплощением? Поэтому следует помнить, что материальный учитель существует на материальном уровне. И Миларепа тоже проявлялся на этом уровне – это можно понять, если знать, как он учился у Марпы, какие тяготы переносил и каким путём следовал. Это значит, что если нет учителя, нет и возможности обрести реализацию. Поэтому чрезвычайно важно усвоить, что учитель необходим, считать его обязательным условием. Не нужно думать, что важно только состояние учителя, а о нём самом можно не заботиться.
Следует помнить, что по этому поводу говорил Падмасамбхава, самый выдающийся учитель тибетского буддизма. Рассказывают, что, давая всем своим ученикам посвящение Ваджракилаи, он, чтобы дать введение в мандалу Ваджракилаи, силою своей визуализации сам проявился в пространстве в виде мандалы и из неё дал введение. Именно так выглядит подлинная мандала Ваджракилаи и в подобном измерении необходимо находиться. "Вы поклоняетесь мандале Ваджракилаи" – сказал он ученикам, "но не будь Гуру Падмасамбхавы, не будь передачи, откуда взялась бы мандала?" Потом, передав все учения, Гуру Падмасамбхава сказал, что в будущем главной линией передачи этих учений станет линия Йеше Цогел, она будет иметь очень большую силу для обретения реализации. Почему? Потому что лишь Йеше Цогел, его супруга поняла, в чём заключается корень и сущность передачи.
Некоторые думают, что достоин уважения только тот учитель, который занимает высокое положение – в этом они видят ценность учителя. Не могу назвать такой подход правильным. В некоторых учениях школы кагюдпа говорится: хорошо поступает учитель или плохо, нужно всегда сохранять чистое видение. В принципе, таким видением следует обладать. Это верно, если вы действительно нашли подлинного учителя, подлинное учение и получили знание, заключённое в этом учении, – тогда, даже если учитель делает что-то не так, следует не обращать на это внимание и сохранять чистое видение.
Но, предположим, вы встретили учителя, который распространяет ложное учение, неверно даёт передачу или вы в результате этой передачи не получили никакого переживания знания. И вот этот учитель говорит: "Вы получили от меня посвящение и теперь должны быть моим последователем, а иначе попадете в ваджрный ад". И требует, чтобы у вас всегда было чистое видение. Тогда это неверный подход. Очень важно, чтобы с самого начала ваши глаза были открыты, а это значит, что необходимо видеть, является ли учитель, передающий учение, подлинным или нет.
На Западе понять это порой бывает трудно. Обычно вы проводите с учителем не так уж много времени, не очень много о нём знаете и т.д. Приезжают какие-то ламы, и кто-то говорит вам: "Это выдающийся лама". Но сегодня широко процветает бизнес на Дхарме, то есть люди больше всего заинтересованы в том, чтобы делать деньги. Если человек не глуп, он может завоевать популярность, даже очень широкую популярность. А при такой популярности бывает очень трудно по-настоящему разобраться, что за ламу рекламируют. Вы начинаете следовать его учению и только позже, через несколько месяцев или лет, обнаруживаете: да ведь это не настоящий лама, он делает бизнес на Дхарме! Или оказывается, что этот лама – не настоящий лама, потому что он не обладает подлинным знанием. Всякое бывает. Например, я слышал, что в Соединённых Штатах неподалёку от нашего центра объявился некий тибетский лама, проводивший курсы и дававший учения, и многие люди им немедленно заинтересовались, стали повсюду его приглашать. А через год они обнаружили, что он никакой не учитель. Здесь, на Западе понять это не так просто.
Если вы следовали такому учителю, а потом поняли, что ошибались, то лучше сразу остановиться. Необязательно спорить с учителем или критиковать его. Ведь вы всё-таки получили от него учение, пусть даже не очень совершенное. Самое лучшее – просто не следовать этому учителю и не осуждать его. В частности, если вы встречаете учителя, который учит вас лишь ограничениям и говорит, что нужно делать только ту практику, которую дал он, что нельзя следовать другим учениям и т.д., то это значит, что он смотрит на вас как на члена политической партии, сторонника традиции или школы и не больше. Но это не соответствует вашему истинному состоянию и желанию. Если вы хотите участвовать в политической борьбе, то можно выбрать себе партию. Если же вы следуете учению, чтобы обрести реализацию, то необходимо понимать, что ограничения, полученные вами в этом учении, есть причина сансары. Но чтобы получить ограничения, нам не нужен учитель: все мы и сами большие специалисты по ограничениям. Главное – осознать это.
Цель учения – помочь нам осознать собственную ограниченность. Мы прекрасно знаем, что даже обнаружив свои ограничения, освободиться от них до конца не так легко. Учение – нечто вроде адреса, пункта нашего назначения. Ведь если не знаешь, куда направляешься, никогда не попадёшь в нужное место. Поэтому очень важно следовать учению правильно и знать, что для этого необходим подлинный учитель. Благодаря подлинному учителю и передаче можно пережить пробуждение и оказаться в состоянии истинного знания и понимания.
На Западе, когда заходит речь об учениях, многие считают, что учение – всего лишь некий метод. Кто-то даёт вам введение, очень подробно объясняет, как нужно сидеть, что произносить, что ещё делать, и вам становится очень интересно, вы думаете: "Теперь можно так делать и получать новые ощущения!" Иногда бывает важно получить такие ощущения и благодаря им попасть в состояние истинного знания, собственной природы. Но дело не только в методе. Метод – это всегда нечто второстепенное.
Почему же на Западе считают, что главное – метод, техническая сторона? Потому что в западном обществе техника достигла очень высокого уровня развития, – например, здесь умеют летать. Поэтому здешние люди очень верят в технику. Они считают, что тибетцы ведут себя довольно глупо, когда ради учения переносят тяготы столько лет, как, например, Миларэпа. На Западе предпочитают уловить суть и сразу пустить в ход технику, метод. Люди думают, что так можно обрести реализацию. Поэтому большинство учеников ведут себя по отношению к учителю как воришки: "Я хочу разобраться, хочу получить то или это. Ага, теперь я что-то понял!" Каждый старается урвать что-то для себя. Потом такой человек кое-как складывает полученное вместе, изобретает из него некое подобие учения, пишет книгу и устраивает семинар. Семинар проходит с большим успехом, и человек становится известным учителем. Но если подходить к учению серьёзно, как положено, то можно увидеть, что в этом нет особого смысла. Ведь главное – не только метод, но и передача. Даже если мы усвоили метод, необходимо работать с учителем – тогда появляется возможность обрести пробуждение и пережить своё истинное состояние.
Может быть, вы читали историю про Тилопу и Наропу. Для Наропы последняя возможность реализации открылась в тот миг, когда Тилопа стукнул его башмаком по голове. Наропа едва не потерял сознание, а когда снова пришёл в себя, то пережил пробуждение и оказался в состоянии Махамудры. Так вот, многие думают, что это и есть метод Тилопы. Конечно, можно давать по голове каждому, если хватит башмаков. Только я не думаю, что пробуждение наступит, даже если получить по голове всеми башмаками. Сам по себе метод ничего не даёт: он связан с передачей, а передача – это нечто живое. Вот почему мы делаём Гуру-йогу, вот зачем оказываемся в состоянии Гуру-йоги. По-настоящему быть в состоянии Гуру-йоги – значит быть в состоянии своей истинной природы, а это и есть знаменитое просветление или реализация.
Вот что я хочу вам сказать: самое важное – обнаружить сущность учения, понять, как его практиковать, чтобы оказаться в состоянии этой сущности, как привнести это знание в жизнь и усвоить его. Тогда, даже если вы работаете, что-то делаете, заняты множеством дел, это ничего не значит: вы можете постоянно пребывать в этом состоянии. Например, если человек ежедневно два часа делает практику: сидит, читает мантры, занимается медитацией, то это хорошо, замечательно. Но, для реализации этого недостаточно, потому что остальные двадцать два часа он отвлекается, находится во власти эмоций и создаёт дурную карму. Практикуя два часа, трудно уравновесить благое и дурное. Но если бы мы захотели сидеть в храме и заниматься практикой все двадцать четыре часа, то всё равно не смогли бы, да и не в этом суть, потому что делать практику – не значит только сидеть в определённой позе, читать мантры или молиться. Делать практику – значит делать так, чтобы оказаться в состоянии своей истинной природы. Если мы знаем в чём истинный смысл учения, для нас открываются неограниченные возможности. Если же истинный смысл учения нам неведом, то нас начинает обусловливать техническая сторона, метод.
Как-то Миларэпа сказал: "Если находишься в состоянии знания Махамудры, все движения становятся янтрами". Тогда нет нужды принимать особые позы янтры, сидеть, дышать – словом, делать что-то специально. Встаёте ли вы, ходите или спите – всё это янтра. Есть великое множество практик, связанных с материальным уровнем – с уровнем тела, с уровнем энергии и с уровнем мысли. В особенности это касается сущности такой практики, как Гуру-йога. Если вы следовали разным традициям и школам, то, когда речь заходит о Гуру-йоге, вы можете подумать: "Ну да, мы произносим такие-то слова, делаем такую-то визуализацию" – это представляется довольно сложным. В Гуру-йоге нужно обращать внимание не на название, а на суть. А суть Гуру-йоги – это состояние гуру, нашего учителя, и нашей истинной природы. Между ними нет никакой разницы. Благодаря передаче учителя мы каким-то образом обнаружили свою истинную природу и одновременно обнаружили состояние учителя. Таким образом благодаря передаче они стали неразделимы – наша истинная природа и учитель. Пребывание в этом состоянии и есть истинный смысл Гуру-йоги. Поэтому, даже если практика Гуру-йоги содержит много слов, визуализаций, призываний и т.д., всё это – вещи второстепенные.
Когда в детстве я учился в школе сакьяпского монастыря, мы каждый год отмечали годовщину Сакья-пандиты: вставали рано утром, шли в храм и целый день выполняли Гуру-йогу Сакья-пандиты: призывали мудрость Сакья-пандиты и делали ему подношения. Там есть очень длинные призывания, обращённые к Сакья-пандите, и мы повторяли их часами. А в конце призываний есть мантры Сакья-пандиты. Мы делали эту практику весь день напролёт, повторяя её дважды. А вечером сначала были публичные философские дебаты, а потом мы публично толковали разные философские темы. Я участвовал в этих праздниках много лет и поэтому знал, что такое Гуру-йога и как она важна. Много лет спустя я встретил своего учителя Дзогчен, Чангчуба Дордже. И тогда, наконец, я понял, что Гуру-йога – это главная практика, самая суть. Подлинный смысл Гуру-йоги – пребывание в состоянии единства. Неважно, сколько времени мы пребываем в этом состоянии: минуту, пять минут или десять – всё равно это Гуру-йога.