|
||||||||||
|
Дзидзо милосерднейший.
Рассказы из Дзидзо Босацу Рэйгэнки. Ёсико Курата Дикстра (Yoshiko Kurata Dykstra), Jizo, the Most Merciful (Tales from Jizo Bosatsu Reigenki). Monumenta Nipponica, Vol. XXXIII, No. 2, Summer 1978, pp. 179-200.  Вера в Дзидзо1 продолжает жить в современной Японии. Многочисленные деревянные и каменные статуи Дзидзо стоят на территории храмов, в святилищах, расположенных в частных садах, на городских перекрёстках и по обочинам дорог у отдалённых деревень, охраняя путешественников2. Вера в этого бодхисаттву глубоко пронизывала духовную жизнь японцев на протяжении многих столетий. Культ Дзидзо в Японии сохраняет определённые характеристики, явно присущие древнему Китаю, однако специфичные для Японии условия повлияли на развитие и формирование привнесённого верования. Перед тем, как мы приступим к описанию черт, характерных для культа Дзидзо в Японии, рассмотрим вкратце китайский вариант этого верования. Считается, что Дзидзо трансформировался из Притхиви, индийской богини, персонифицировавшей землю3. Как и когда эта концепция была привнесена в Китай – неизвестно. Китайское верование в Ди-цзан (Дзидзо) обычно ассоциировалось с такими буддийскими писаниями, как Да-чэн-да-цзи-ди цан-ши-лунь-цзин4 (Дзюрингё) и Ди-цзан-пу-са-бэнь-юань-цзи5 (Хонганкё), написанными, по мнению большинства исследователей, скорее, в Китае, нежели в Индии. Другая буддийская работа, Цзин-ган-санъ-мэй-цзин6, описывает Дзидзо, как бодхисаттву, помогающего тем живым существам, которые продолжают пребывать в сомнении даже после того, как они услышали истинное учение Махаяны, дабы они также возродились в Чистой Земле. Также, там говорится, что те, кто полностью сосредоточиваются на его имени, смогут преодолеть все препятствия и трудности с помощью великого милосердия этого бодхисаттвы. Здесь Дзидзо уже отчётливо предстаёт, как спаситель в последние, наиболее критические моменты человеческой жизни, непосредственно перед смертью. Как развитие этой концепции, Дзюрингё описывает Дзидзо появившимся на долгий период между уходом Будды Шакьямуни и пришествием Майтрейи, или Мироку, Будды будущего. Наиболее эффективно Дзидзо функционирует в период Конца Закона, или маппо (末法). Далее в Дзюрингё говорится, что он обладает чудесными силами и появляется с юга. Он принимает различные формы, включая принадлежащие шравакам, или служителям, или даже Янь ло вану (閻羅王), или Эмма-о, Судье Ада, поэтому способен помогать тем, кто попадает в ад. В танском Китае, после появления Чжанъ-ча-шанъ-э-е-бао-цзин7 и Ди-цзан-пу-са-бэнъ-юанъ-цзш, верование в Дзиидзо стало особо распространенным среди простого народа. В первой работе особо подчёркивался его культ, а способность выручать грешников из ада пропагандировалась во второй. Во второй же была впервые представлена возможность спасения для женщин. Большинство статуй Дзидзо, обнаруженных в пещере Лун мэнь (竜門石窟), были созданы в начале периода Тан, и многие надписи на них выражали надежду, что усопшие члены семейства обретут возрождение в Чистой Земле на Западе. Это напоминает нам историю в Ди-цзан-пу-са-бэнь-юанъ-цзин о том, как сыновняя почтительность одного из ревнителей к почившей матери помогла ей выбраться из ада. Таким образом, культ Дзидзо был тесно соотнесён с традиционно китайской почтительностью к семье и её почившим членам. В соответствии с этой работой, люди, противящиеся и не подчиняющиеся своим родителям, будут наказаны природными бедствиями. В Ди-гран-пу-са-цзин (текст из Дунь хуана)8 говорится, что Дзидзо появится и заберёт своих почитателей в их последние мгновения, чтобы они смогли переродиться в Чистой Земле на Западе. Всё это происходит по причине их преданности, так как они творили статуи Дзидзо, возглашали его имя и переписывали сутры, в которых говорилось о нём. Как сказано в этой работе, Дзидзо живёт к югу от горы Сумеру, он спускается в ад и восседает рядом с Янь ло ваном, защищая интересы мёртвых. Этот взгляд ближе изложенному в Да-чэн-да-цзи-ди-гран-ши-лунь-цзин, где Дзидзо иногда даже отождествляется с Янь ло ваном. Это слияние Дзидзо и Янь ло вана в конце концов стало ассоциироваться с даосской концепцией Десяти Царей9. Отсюда стало считаться, что поклонение Десяти Царям и Дзидзо делает спасение возможным. К концу периода Тан появились различные истории, повествующие о том, как Дзидзо обращается к Янь ло вану с просьбой отпустить грешников из ада, что отражало слияние буддийских и даосских идей. Статуи, обнаруженные в Цянь фа тун (Пещере Тысячи Будд)10 в Дуньхуан изображают Дзидзо в центре, а по его бокам стоят по пять из Десяти Царей. Эти изображение были созданы Ван Цяочжи в период Сун ради упокоения душ умерших. Позже, с написанием Юй-сю-ши-ван-шэн-ци-цзин11, где объяснялась необходимость подношений Десяти Царям, появилась и Ди-цзан-пу-са-ши-чап-жи12. В ней сказано, что человек может избежать грехов и ада на тысячу кальп, если будет представлять себе Дзидзо рядом с Тай шань фу цзюнем (太山府君) в двадцать четвёртый день месяца. По даосскому учению, Тай шань фу цзюнь контролирует человеческие души и собирает вместе духов умерших. К концу династии Сун, Чан Цзиньцзи составил Ди-цзан-пу-са-сян-лин-янъ-цзи13. Эта работа включает чудесные истории о Дзидзо с различными элементами предыдущих верований в этого бодхисаттву, а также содержит всякие истории о людях, избежавших ада благодаря его помощи. Некоторые возрождаются просто на небе, другие – более конкретно, на небе Тушита Майтрейи. В одной из историй Дзидзо расположен как бодхисаттва рядом с Майтрейей. В других рассказах описывается избавление страдающих родителей из ада, а в некоторых случаях Дзидзо занимает место этих родителей, чтобы избавить их от опасности. Все эти чудеса становятся возможными благодаря добродетельным деяниям поклонников Дзидзо, которые создают картины и статуи этого бодхисаттвы. По одной старой легенде, первая статуя Дзидзо была привезена в Японию во времена правления императора Сёму (правил 724-49) и была помещена сперва в Татибанадэра, а позже в Хорюдзи. В дополнение к легендам и устным преданиям о Дзидзо мы знаем, что японские монахи и учёные были знакомы с этим бодхисаттвой ещё раньше, поскольку некоторое количество имеющих к нему отношение сутр было скопировано в период Нара. Эти сутры включают в себя Цзин-ган-санъ-мэй-цзин, Да-фан-гуан-ши-яунъ-цзин (скопирована в 790 г.)14, Да-чэн-да-цзи-ди-цзан-ши-лунъ-цзт (скопирована в 738-739 гг.) и Ди-цзан-пу-са-цзин (вероятно – Хонганкё), скопирована в 738 и 747 гг. Похоже, что позже бьша также скопирована Ди-цзан-пу-са-то-по-ни-цзин15. Однако, труды, имеющие отношение к верованию в Десять Царей и в Дзидзо, такие, как Юй-сю-ши-ван-шэн-ци-цзин, не обнаружены среди этих скопированных сутр16. Запись в Тодайдзи Ёроку17 указывает на то, что статуя Дзидзо с надписью, датируемой 747 годом (Тэмпё 19.2.15) стояла в лекционном зале Тодайдзи; скорее всего, в Японии были и более ранние статуи Дзидзо, однако пока этому не обнаружены конкретные подтверждения. Позже в Рейки (霊異記. 822 г.), самом раннем японском собрании сэцува, появилась история, возникшая, очевидно, под влиянием китайских произведений. В ней говорится о том, как Фудзивара Хиротари умер, попал в Страну После Смерти, увидел там свою страдающую жену, умершую ранее, а затем вернулся к жизни с помощью Дзидзо. Здесь Дзидзо идентифицируется с Эмма-о, и то же самое мы находим в Дзюрингё. После возвращения Хиротани к обычной жизни, он подал прошение относительно своей усопшей жены, переписав Лотосовую Сутру, как ему предложил Дзидзо. Этот рассказ включает типичные элементы традиционной системы Дзидзо, такие как рекомендации достойным скопировать сутру и вызволение грешников из ада. В позднейшей Монтпоку Дзицуроку18 отмечается, что сутры о Дзидзо хранились, его статуи делались, а церемонии по усопшим проводились в Сэйрёдэн императорского дворца. С распространением идеи маппо, людей, которых волновал вопрос их настоящего и будущего освобождения, всё больше и больше впечатляла роль Дзидзо, появлявшегося и действовавшего с целью спасения грешников именно в период упадка. Эти люди желали исповедоваться в своих прегрешениях и искупить их до своей смерти, дабы обеспечить своё спасение, поэтому кэка19, или ритуалы раскаяния, часто проводились в честь различных будд и бодхисаттв, включая Дзидзо. По Энгисики20, Дзидзо-кэка проводились каждую весну и осень в Касёдзи; в Фусорякки также упоминаются подобные службы. Ранние изображения и статуи Дзидзо в целом представляют нам облик монаха. В период Хэйан Дзидзо иногда изображался с мани, или шаром из драгоценного камня в левой руке; правая была поднята до уровня плеча и образовывала мудра сэмуи-ин21, с ладонью, повёрнутой от себя. В позднейшие периоды большинство статуй Дзидзо были с мани в левой руке и кикхара, или посохом, в правой, в соответствии с правилами и образцами, указанными в Дзидзо Босацу Гики22. Именно в период Хэйан верование в Дзидзо стало принимать характер, специфический для Японии, как это отражено в литературных произведениях того времени, включая различные сборники сэцува, такие как Нихон Одзё Гокуракуки (日本往生極楽記. 984) и Хоккэ Гэнки (法華験記. 1043). Среди подобных работ вера в Дзидзо особенно отразилась в Кондзяку Моногатари (今昔物語), самой большой коллекции сэцува. Тридцать два из её рассказов относятся в основном к Дзидзо и показывают, что его культ уже распространился по стране среди всех социальных слоёв того времени. Большинство, историй Кондзяку о Дзидзо обнаруживаются также в другой коллекции сэиува, а именно – Дзидзо Босацу Рэйгэнки23, которую составил Дзицуэй из Миидэра в середине периода Хэйан. Поскольку точные даты составления Кондзяку и Рэйгэнки всё ещё остаются неустановленными, неизвестно, воздействовало ли Рэйгэнки на Кондзяку, или наоборот. Всё же, истории о Дзидзо в этих двух сборниках обладают сходными знаменательными чертами, помогающими нам создать общее представление о веровании в Дзидзо в период Хэйан. Рэйгэнки содержит различные истории, подобные помещённым в китайском собрании о Дзидзо – Ди-цзан-пу-са-сян-лин-янъ-изин, составленном Чан Цзиньцзи в эру Сун. Считается, что исходная версия Рэйгэнки датируется серединой периода Хэйан, хотя дошедшая до нас копия в двух свитках была написана лишь в период Муромати. Она содержит двадцать пять историй, в которых описаны чудесные события, связанные с Дзидзо. Люди встречали Дзидзо при жизни (I:3, 5 & 6); его почитатели освобождались из ада и с его помощью возвращались к жизни (I:4, & 8; II:3 & 5); женщина родила ребёнка после того, как ей приснилось, что Дзидзо вошёл к ней во чрево (II:6). Что касается историй о Дзидзо в Кондзяку и в Рэйгэнки, то можно отметить, что некоторые упоминают произведения о Десяти Царях и говорят о поклонении Дзидзо по восемнадцатым и двадцать четвёртым дням месяца. Этот Дзидзо эннити24 24-го каждого месяца возник, вероятно, из концепции, обнаруживаемой в Ди-цзан-пу-са-ши-чжай-ци. Традиционно восемнадцатый день месяца принадлежал Каннон. Однако, почитание Дзидзо в этот день упоминается в японской версии Сутры о Дзидзо и Десяти Царях, Буссэцу Дзидзо Босацу Хоссин Иннэн Дзюокё (仏説地蔵菩薩発心因縁十王経), произведении конца периода Хэйан, основанного, как считают, на китайском оригинале – Юп-сю-ши-ван-шэн-чи-цзт. Китайское верование в Десять Царей могло быть к этому времени уже привнесено в Японию, так что, вероятно, японская версия Сутры Дзидзо/Десяти Царей была написана до составления Рэйгэнки и Кондзяку25. Среди характеристик верования в Дзидзо/Десять Царей, которые мы обнаруживаем в этих двух произведениях, наибольшее ударение делается на возможность обретения благ в этой жизни. Японская версия этой сутры также отражает эту тенденцию того времени и поощряет поклонение Дзидзо в его эннити, обещая долгую жизнь. Однако, другая черта этих двух трудов, присутствующая и в Ди-цзан-пу-са-изин (текст из Дуньхуана), – та концепция, что Дзидзо придёт с юга в момент смерти человека и отведёт его в Чистую Землю Майтрейи, или Мироку. Такая помощь гарантируется, если всего лишь раз подумаешь о Дзидзо, произнесёшь его имя, или создашь его статую. В добавок к этим моментам, разделяемым китайским верованием в Дзидзо, Рэйгэнки и Кондзяку открывают несколько особенностей, специфичных для Японии. Многие поклонники Дзидзо в японских повествованиях описываются возглашающими Лотосовую Сутру; эта черта впервые подмечена в Рёики Ш:9, а позже стала особо выпуклой. Она редко встречается в Китае, хотя есть один пример в Ди-цзан-пу-са-сян-лин-янъ-цзи. Дальнейшее исследование этой особенности в японских легендах показывает, что от Дзидзо ожидают функционирования, подобного Каннон, – бодхисаттвы, теснейшим образом связанного с Лотосовой Сутрой её заслугами и достоинствами26. Как становится ясным из собраний сэцува того времени, включая Нихон Одзё Гокуракуки и Хоккэгэнки, почитание Лотосовой Сутры было широко распространено на протяжении периода Хэйан. Уверенность в эффективности этой сутры распространилась столь широко по причине чрезвычайно активной деятельности странствовавших монахов и проповедников школы Тэндай, которые позже оказали значительное влияние также и на почитателей Амиды. Эти амидаисты проповедовали возможность попасть в Чистую Землю Амиды посредством достоинств Лотосовой Сутры, равным образом, как и возглашением священного имя Амиды27. Такое смешение различных верований было достаточно распространено в период Хэйан, поскольку ясно описано в сэцува, где говорится, как их протагонисты попадали в Чистую Землю Амиды, на небо Тушита Мироку и на Тридцать Три Неба достоинствами Лотосовой Сутры. Среди этого набора верований стремление к попаданию в Чистую Землю Амиды достоинствами Лотосовой Сутры представляется сильнейшим. Можно попутно отметить, что это слияние верований в период Хэйан контрастирует с эксклюзивным направлением в буддизме Камакура, где учения школы Чистой Земли были лучше организованы и сконцентрированы на Амиде, тогда как школа Нитирэн делала ударение лишь на Лотосовой Сутре, исключая все прочие верования. Существовало несколько причин такого слияния в период Хэйан верований в Амиду и в Лотосовую Сутру. Одной из таковых могла являться сама Лотосовая Сутра. Эта махаянская сутра содержит идеи об имени Амида и о попадании в Чистую Землю на Западе. Другая причина состоит в том, что в самой Лотосовой сутре заявляется, что этот труд приобретает особую ценность в период упадка, а распространение концепции маппо безусловно придало ей популярности. Люди искали обретений в этой жизни, а также освобождения в будущем. Удовлетворяя эти стремления, Каннон, тесно связанная с Лотосовой сутрой, являлась идеальным бодхисаттвой, появлявшимся в этой жизни, исполнявшим земные желания почитателей и даже доставлявшим их в Чистую Землю Амиды. Таким образом, концепции Лотосовой сутры, Каннон и Амиды совместно привлекали внимание и поклонение народных масс того времени. Как неоднократно описывается в историях о Дзидзо в Рэйгэнки и в Кондзяку, Дзидзо также появится в этой жизни и поможет невежественным живым существам в век упадка. Он будет направлять своих почитателей так, что те не попадут в ад, и он даже спасёт тех, кто уже попал туда. Эти характеристики Дзидзо, как спасителя, параллельны характеристикам Каннон. Достоинства Лотосовой сутры и конечная цель этих двух бодхисаттв заключались в том, чтобы помочь поклонявшимся им возродиться в Чистой Земле Амиды. Таким образом, нетрудно понять, отчего культ Дзидзо был так тесно соотнесён с Лотосовой сутрой, отчего его так широко приняли японцы того времени и почему статуи Дзидзо и Каннон часто стоят по бокам Будды Амиды. То, что Дзидзо станет защищать читавших Лотосовую сутру и функционировать подобно Каннон, – идея, неоднократно появляющаяся в более поздних собраниях сэцува, таких, как Кокэн тёмондзю (1254), Хоссинсю (1214) и Сясэкисю (1279) в период Камакура. Вера в Дзидзо продолжала развиваться в Японии и в средние века. Как и в ранние времена, он должен был появиться в период маппо, что становится ясным при чтении собрания сэцува под названием Сидзю Хяку Инпэнсю (私聚百因縁集. 1257). Если ранее считалось, что Дзидзо жил на юге, или на горе Карада, то в период Камакура стали считать, что он пребывает в Шести Приделах28. В Сидзю Хяку Иннэнсю об этом говорится особо, причём даётся отсылка к сутре под названием Рэнгэ Саммайкё (蓮華三昧経); в этой поздней работе сказано, что Каннон в Траястримша вверила все живые существа Шести Приделов Дзидзо, и что этот бодхисаттва последовательно имеет шесть различных имён, по одному для каждого из Шести Приделов, в которых он появляется, остаётся и спасает живые существа29. Позже эта идея привела к практике изготовления изображений и статуй Року Дзидзо или Шести Дзидзо30. Учение о том, что Дзидзо появляется в Шести Приделах, понемногу привилась повсюду, особенно после того, как Одзёёсю (往生要集) Гэнсина (984) оказало глубочайшее воздействие на современников своими яркими описаниями ада. Одзёёсю призывает их избегать нечистоты этой жизни и искать перерождения в Чистой Земле. Одновременно всё более крепло осознание грехов и их последствий, в особенности среди людей, опасавшихся накапливания проступков в эру маппо. Такое восприятие естественно ассоциировалось с адом, или Страной После Смерти, а затем с Дзидзо, спасителем, который даже спасает грешников из ада. Когда появилось верование в то, что Дзидзо появляется в Шести Приделах, а особенности – в аду, его отношения с Эмма-о стали теснее. Чем чаще Дзидзо появлялся в аду, тем теснее он ассоциируется с Эмма-о. Наконец, стало возникать мнение, что Дзидзо и Эмма-о являются дотай, "одним и тем же телом"31. По Удзи Сюи Моногатари (1221), "Эмма есть Дзидзо..."32, тогда как Хобуцусю (ранний период Камакура) заявляет, что Дзидзо станет Эмма-о, чтобы спасти грешников из ада33. Эти отношения напоминают нам, как в Китае Дзидзо ассоциировался с Тай шань фу цзюнь, описываемым в Ди-цзан-пу-са-ши-чай-цзи. К тому времени китайское верование в Десять Царей в их отношении к Стране После Смерти стало схожим с японским. Часто исполнялись оккультные ритуалы, прославлявшие Тай шань фу цзюнь34; был построен специальный храм Акаяма Мёдзин, где отправлялись соответствующие действия. Было построено много залов Эмма, где висели картины с изображениями Десяти Царей35. Верование в то, что Дзидзо и другие будды и бодхисаттвы имеют "одно и то же тело", отражает ещё одно духовное направление в Японии того времени. Мысль, что хондзи-буцу (истинные будды и бодхисаттвы) проявлялись, как различные японские божества, или суйдзяку-син (本地仏、垂迹紳), обрела широкую популярность и признание в религиозных и мирских произведениях того времени. В этой системе Дзидзо был вполне приемлем, став способным проявляться в таких формах буддийских божеств, как Эмма, Амида и Дайнити Нёрай. Таким образом, Дзидзо стал одним из самых популярных хондзи различных местных божеств, включая Атаго Мёдзин, Дайнити Мёдзин и Касуга Даймёдзин. В Сидзю Хяку Иннэнсю объясняются хондзи Будды и манифестировавшиеся божества в отношении с Дзидзо и Эммой36. Качество Дзидзо, как спасителя, и его идентификация с другими буддами понемногу вызвало ассоциирование его с другим великим спасителем, Амидой, Повелителем Чистой Земли, который должен появиться, чтобы принять своих поклонников в момент их смерти, и различные произведения того времени упоминают об этом развитии. "...Дзидзо, в особенности, имеет то же тело, что и Амида...", заявляется в Сясэкисю37. "У Дзидзо и Амиды одно и то же тело, но разные имена. Поэтому возглашение имени Амиды наверняка будет приятно Дзидзо...", – учит Дзонкаку в Сёбуцу Хонкайсю38. Это слияние Дзидзо и Амиды явилось естественным следствием, учитывая направления того времени в учении школы Чистой Земли, пропагандировавшемся Синраном. В его Кёгё Синее (1224) он цитирует Дзюрингё и утверждает, что величайшей необходимостью для грешников является раскаяние, без которого они попадут в ад, даже если станут монахами и будут вести жизнь аскетов. Синран подчёркивал, что милосердие Амиды распространится даже на величайшего грешника, если тот раскается и произнесёт святое имя. Спасение Амидой закоренелых грешников соответствует помощи таковым со стороны Дзидзо в аду. По Сясэкисю, "Будда Шакьямуни ожидает, когда живые существа повзрослеют и станут готовы восхититься учением Трёх Колесниц... Будда Амида также придёт и получит своих поклонников в их последние мгновения, после того, как они накопят благодеяния, возглашая его имя. Однако бодхисаттва Дзидзо не ждёт готовности грешников, или их последних минут. Он появляется в Шести Приделах в любое время и спасает любое живое существо, включая даже тех, кто никогда не вспоминал о нём"39. Хотя и Амида, и Дзидзо спасают даже величайших грешников, вышеприведённый отрывок указывает на различия между ними. Амида, в особенности с точки зрения Синрана, спасет любого, кто раскается и возгласит его имя. Однако Дзидзо не ставит условий и спасет даже тех, кто не затрачивает усилий, чтобы стать с ним связанным. Поэтому японцы того времени верили, что Дзидзо спасёт их в любое время безо всяких условий, или оговорок. Поэтому бодхисаттва являл собою высшее милосердие, и, если кто-либо начинал верить в него, то непременно обретал спасение, поскольку даже величайшие грешники должны были быть спасены его добродетелью и состраданием, даже не прилагая усилий, чтобы поклоняться ему. Это, очевидно, одна из причин огромной популярности верования в Дзидзо. Цель верующих в эпоху Камакура, полагавшихся на абсолютную милость Дзидзо, была самоочевидно мирской, приземлённой и немногим отличалась от существовавшей в предыдущий период. Столь велико было желание долгожительства и процветания, что в Японии появилась поддельная сутра под названием Эммэй Дзидзокё40, обещавшая долгую жизнь посредством добродетелей Дзидзо. Бесчисленные статуи и изображения Дзидзо создавались для того, чтобы исполнились самые различные желания, включая выздоровление, обретение здоровья и богатства. Эти картины и статуи также отражают ассоциирование Дзидзо с деторождением, как это указано в Дзюрингё41. Столь сильное полагание на сострадание Дзидзо сделало его очень популярным, как разновидность козла отпущения. Многие сэцува того времени и народные сказки описывали, как Дзидзо милостиво брал на себя чьё-то бремя. Типичную версию рассказа о "Дзидзо с грязными ногами" мы обнаруживаем в одном из собраний сэцува тех времён, Хобуцусю. Одна старая женщина поклонялась маленькой статуе Дзидзо и молилась об удачном урожае своего рисового надела. На следующее утро она обнаружила своё поле тщательно возделанным, а тут и там остались следы маленьких ног. Она поспешила домой и, как и ожидалось, увидела, что у статуи Дзидзо на ногах грязь42. Культ Дзидзо был также распространён среди войнов. Вовлечённые в непрерывные сражения и убийства, запрещённые буддийскими заповедями, они часто ощущали угрызения совести за свою греховную жизнь; соответственно, то, что Дзидзо обещал спасение даже для величайших грешников, значительно облегчало их душевное состояние. В дополнение, то поверье, что Дзидзо милостиво примет на себя их раны и повреждения, придало этому бодхисаттве колоссальную популярность в воинской среде. В одной истории из Татэйки (1371) описывается, как солдат спрятался в Зале Дзидзо в Мибу, бежав с поля боя в столице. Монах, являвшийся инкарнацией Дзидзо, появился в зале и был схвачен неприятелем вместо солдата. Позже люди обнаружили следы на статуе Дзидзо в зале, показывающие, что его крепко связывали43. Дзидзо был также популярен среди женщин, в особенности тех, кто регулярно посещал собрания Дзидзо-ко44, проводившиеся в двадцать четвёртый день месяца, как об этом записано в Каммон Геки (看門御記) периода Камакура. На таких собраниях пожилые женщины молились о своём будущем спасении, а молодые просили о лёгком разрешении от бремени и о благополучии своих новорождённых. Поскольку Дзидзо отвечал за спасение женщин так же, как и мужчин, вполне естественно, что некоторые собрания были исключительно женскими. Даже в наши дни Дзидзо-ко проводятся в Канто и в северо-восточных областях Японии. В некоторых областях вместо ежемесячных собраний верующие собираются лишь во втором, седьмом и десятом месяце. В других местах они начинают собрание вечером двадцать четвёртого дня шестого и десятого месяца. Интересно отметить, что собрания проводятся и в двадцать третий, и в двадцать четвёртый день. Причина этого, вероятно, состоит в том, что, как считается, Дзидзо вознаграждает своих поклонников рано поутру, как указывается в Дзюрингё, а рассвет двадцать четвёртого дня считается особо благоприятным. Те, кто не желает пропустить этот рассвет, собираются вечером предыдущего дня и проводят ночь, слушая рассказы о Дзидзо и рассказывая о нём сами, а иногда – просто сплетничая. Такие встречи, проводившиеся в честь Дзидзо, Амиды и Каннон, были очень популярны среди простого люда, торговцев и горожан на протяжении периодов Муромати и Эдо, как об этом часто упоминалось в произведениях тех лет. Собственно, такие собрания функционировали, как общинные встречи вплоть до недавних времён. Наконец, отношение Дзидзо к детям – ещё одна характерная черта его культа в Японии. В японских историях Дзидзо часто появляется во сне верующего, как красивый молодой монах, или мальчик, или ребёнок – черта очень редкая в китайской традиции45. В области японского искусства статуи и картины Дзидзо в основном представали в монашеском облике и имели гораздо больше человеческих черт, чем у других бодхисаттв. Возможно, это отчасти объясняется эстетическим вкусом хэйанских аристократов: Дзидзо часто сравнивается с красивым служителем, как, например, в Макура но Соси (1000). Красота и мягкость черт Дзидзо восхваляется в Эйга Моногапгари (1034). По мере распространения культа, Дзидзо всё чаще появлялся, как ребёнок, или молодой мальчик, как, например, в историях Рэйгэнки и Кондзяку. Возможно, это шло параллельно синтоистскому направлению тех времён, когда много маленьких храмов основывались, как "детские" по отношению к главным, или "родительским" храмам. К таким младшим храмам относились, например Дзюдзэнси "родительского" Храма Кумано, Комори "родительского" Храма Ивасимидзу и Хатиодзи "родительского" Храма Гион. Божества этих "детских" храмов часто рассматривались, как манифестации их хондзи, Дзидзо46. Концепция Дзидзо-ребёнка развилась в верование о том, что Дзидзо будет защищать детей, в особенности тех, кто умер до того, как услышал учение Будды. Во многих народных историях описывается, как Дзидзо защищает детей от жестоких демонических посланников ада47. Знаменитая поэма о Дзидзо и Сай но Кавара ("Берег реки Сай") глубоко трогала людей, в особенности тех, кто лишился своего ребёнка48. Манифестация Дзидзо в детском облике возникла, возможно, из синтоистского и народного взгляда на детей. Существует долгая традиция, в особенности распространённая в ранний период истории Японии, когда боги говорят устами женщин и детей. Женщины-шаманы, действующие, как медиумы, а также взгляд на детей, как на мистические существа, создавали основу для подобной традиции. Янагита Кунио открыл подобные верования в северной Японии, где считается, что чудесный ребёнок Дзасики Вараси ("Дитя из Гостиной") приходит к детям, которые его узнают, чего не скажешь о взрослых49. Умелые пропагандисты и проповедники избирали для Дзидзо детский облик ради популяризации его культа, поскольку человеческие сердца, известные своей любовью к детям, бывали тронуты появлением этого хрупкого, беззащитного и чудесного существа. Ниже я даю перевод семи историй из Дзидзо Босаиу Рэйгэнки50, в которых отражаются различные характеристики культа Дзидзо в Японии. Перевод выполнен по набору из четырнадцати книг, озаглавленных Сангоку Иннэн Дзидзо Босацу Рэйгэнки из библиотеки Университета Рюкоку. Дзицуэй является составителем первых трёх книг; Рёкан51 принял у него эстафету, как редактор остальных одиннадцати. Истории первых трёх книг в основном короткие и стереотипные; остальные более длинные и диверсифицированные по сюжету и структуре, что отражает черты литературы позднего периода Муромати. Из семи переведённых историй I:1 & 7 и II:9 & 12 говорят об авторе (Дзицуэй), начале Дзидзо-ко, о помощи Дзидзо во Дворце Эмма и о Шести Дзидзо; I:5 и II:10 отражают отношение верования в Дзидзо к верованию в Амиду и Лотосовую Сутру; наконец, III:5 описывает, как Дзидзо занял место верующего в него, – одно из самых популярных сказаний. Дзидзо Босацу Рэйгэнки.
I:1 О том, как Дзидзо из Сёбодзи явился во сне
настоятелю Дзицуэю.
В шестой год эры Тёгэн (1033), во времена правления императора Го-Итидзё Дзицуэй увидел старую сломанную статую Дзидзо в главном зале Сёбодзи52. После того, как была закончена статуя Амиды, он попросил монаха Мёсана (明讃) перекрасить статую, а также исправить у неё руки и лотосовое сидение. После этого Дзидзо следовало заменить в Сёбодзи, дочернем храме Миидэра53. Позже Дзицуэю приснилось, что у него на коленях сидит мальчик около десяти лет и, подняв свои маленькие ручонки, обнимает его за шею. Всё ещё пребывая во сне, Дзицуэй подумал о статуе Дзидзо. Мальчик сказал ему: "Разве ты не знаешь, что я – та статуя Дзидзо, которую сделала монахиня, жена бывшего настоятеля Миидэра?" Дзицуэй увидел фигуру монаха с посохом в руке, стоящего близко от мальчика. "Что за человек стоит рядом с тобой? – спросил он. – Я не могу хорошо его рассмотреть, так как его лицо в тени, и стоит он против солнца". Мальчик ответил: "Это скульптор, отремонтировавший статую. В результате этой связи я позволил ему следовать за собой." Дзицуэй посмотрел в направлении севера и увидел сотни и тысячи статуй Дзидзо, все – сидящие и повёрнутые лицом к югу. Он поклонился им, после чего проснулся. Скульптор, человек твёрдой веры, исправил статую Дзидзо и благодаря этой лёгкой связи, которая потребовала совсем небольших затрат на краски и материалы, Дзидзо отблагодарил его таким образом. В Кёфукукё (敬福経) сказано: "Некоторые люди увлекаются напитками, мясом и пятью специями54, идя наперекор истинному учению. Даже если такие люди соорудят буддийские статуи числом равным песчинкам [на берегу Ганга], вознаграждение им будет невелико. Однако человек, чья чистая и искренняя вера мала, как горчичное зерно, обретёт много добродетели, сделав всего одну статую". I:5 О том, как
Мотиката получил чудесное откровение55.
Воин по имени Мусасиноскэ Мотиката (武蔵介用方) жил в доме бывшего правителя Овари. Как человек своего сословия, Мотиката, естественно, любил воинские искусства, и, в то же время, совершал неблагородные поступки; тем не менее, он всё же верил в Дзидзо. По восемнадцатым и двадцать четвёртым дням каждого месяца он воздерживался от сакэ, мяса и женщин. Он соблюдал это воздержание, все свои мысли направляя на Дзидзо и посвящая себя религиозным практикам. Он неоднократно возглашал имя Дзидзо, даже давая выход брани и злости. Он старался отплатить за ту заботу, которой его окружала в детстве мать, посвятив себя пути последователей Икко и раздавая своё богатство и собственность. Аскет хидзири по имени Тюдзицу (忠実) всегда полагался на Дзидзо и никогда не прекращал возглашать его имя. Одной ночью ему приснилось, что он встретил золотого Дзидзо, который сказал ему: "Завтра на рассвете я вновь встречусь с тобой в То-ин (洞院) к востоку от Роккаку. Человек, которого ты там встретишь, будет не кто иной, как я." Как только Дзидзо окончил говорить, Тюдзицу проснулся. И вот, на рассвете Тюдзицу пошёл туда, куда ему был указано, и встретил Мотиката. Он поспешил к нему, поклонился и сказал почтительные слова. Мотиката счёл это странным и спросил Тюдзицу, зачем он так поступает. Тюдзицу в деталях описал ему свой чудесный сон, увиденный предыдущей ночью. Мотиката подумал: "Несмотря на моё загрязнённое сознание, этот сон возник, вероятно, оттого, что я в эти дни сосредоточивался на Дзидзо. Воистину, я благодарен за то, что обрёл такую встречу по столь значительному случаю." Глубоко тронутый, он сказал Тюдзицу: "Я – низкий и грубый человек, не достойный поклонения. Однако, поскольку сострадательный человеческий ум такой же, как и у Будды, нам не следует никого презирать, считая сознание другого ниже своего. Вероятно, твой сон возник благодаря моему постоянному поклонению бодхисаттве Дзидзо. Чтобы практиковать сыновнее почтение, я возглашал имя Дзидзо и соблюдал воздержание. Эти добрые поступки могут показаться мелкими и незначительными, однако, вероятно, они тронули сердце Будды. Как гласит обет бодхисаттвы Дзидзо, "Если человек следует наставлениям своей матери, то станет пребывать в одном теле с Дзидзо." Мой сострадательный ум и сыновняя почтительность такие же, как у Дзидзо – между ними нет никаких отличий. Если у человека глубоко искренний ум, он будет двигаться и, наконец, общаться с божественным сознанием. Этот ум считается таким же, как у Дзидзо. Поскольку ум и тело – одно и то же, моё тело – то же, что и у Дзидзо. Однако, увы, я всё ещё бесцеремонен и недостаточен в вере и практике. Я оставлю мир и обращу всё своё внимание на обет Дзидзо." Сказав это, Мотиката немедленно обрил голову, оставил своё место и вступил на буддийский путь. Понимая тщету этой жизни и стремясь к вечному существованию, он стал членом школы Икко. Наконец, он скончался с твёрдой верой; он выглядел, как спящий, и говорили, что в то время дом окутали необычные облака; почти наверняка он возродился в Чистой Земле Амиды. Нинко (仁康) был учеником великого учителя Дзиэ57 из Ёкава, школы Тэндай, и проживал в Гидариндзи58. Где-то в третьем году эры Дзиан59, во время правления императора Го-Итидзё никто – ни благородные, ни простолюдины – не был защищен от эпидемии. Каждый дом был наполнен причитаниями из-за этого природного бедствия. Глубоко тронутый этим, Нинко молился бодхисаттве Дзидзо: "Сказано, что ты дал обет защищать людей от болезней и прочих напастей на протяжении ста лет жизни. Если эта клятва – не пустой звук, спаси нас от беды". В одну из ночей Нинко приснилось, что миловидный мальчик говорит ему: "Воистину, ты узрел преходящесть этого мира". Нинко ответил: "Некоторые из тех, кого я видел вчера, уже ушли. Другие, ещё живые утром, умирают вечером. Если человек наслаждается счастьем сейчас, позже он испытает страдание. Как может что-либо быть постоянным?" Мальчик улыбнулся. "Не следует горевать по поводу жизненных страданий, – сказал он. – Было ли когда-нибудь время, когда бы страдания отсутствовали? Если человек желает освободиться от этих страданий хоть на короткий период, он должен собравшись со всеми мыслями отправлять церемонии Дзидзо. Тогда и он, и другие мирно перейдут в ясный свет Будды." Нинко проснулся и пошёл к великому учителю Кодзё60, скульптору, создававшему буддийские статуи, и попросил его сделать позолоченную статую Дзидзо. После того, как Нинко совершил для неё освящающую церемонию, он подготовил правила и процедуры для собрания и провёл первую церемонию Дзидзо. И служители, и миряне кланялись и молились Дзидзо. Все обновили своё отношение к Дзидзо, намерения у всех были одни и те же. Внезапно эпидемия прекратилась, и никто в храме не пострадал от болезни. Воистину, то был чудесный знак, поданный Дзидзо. Новость распространилась, и люди соперничали друг с другом за право участвовать в церемониях. Всех тех, кому это удавалось, не коснулась болезнь; те же, кто был слишком горд, чтобы немедленно так поступить, столкнулись с несчастьем. Поэтому церемонии Дзидзо остаются столь популярными вплоть до сегодняшних дней. Зло никогда не превосходит добродетель. Это очевидно доказывают распространившиеся в мире учения. Как можно сомневаться в чудесном Законе потустороннего мира? Никакое поклонение ему не будет чрезмерным. II:9 О том, как
Моритака из Комо вернулся к жизни61.
Моритака (盛孝) из Камо был по природе своей весьма милосердным человеком. Он никого не лишил жизни и совершал аскетические практики на двадцать четвёртый день каждого месяца; более того, он постоянно занимался поклонением Дзидзо со всем своим сердцем. В возрасте сорока трёх лет он внезапно заболел и умер. Он быстро, как стрела падал головой вперёд в яму. Яростно пылающее пламя проносилось перед его глазами, плач и крики отдавались в его ушах. Со всех направлений он чувствовал тряску, как будто небо и земля перемешались в одну кучу, а громадные горы рассыпались на куски. Совершенно потерянный, Моритака в отчаянии закричал. Наконец, он, съёжившийся, очутился на судебном дворе дворца Царя Эммы. Много чиновников и прислужников царя стояли в должном порядке, двумя рядами на восток и на запад. Сотни и тысячи посланников-демонов кружились вокруг, образуя небольшие группки, как это делают люди на базаре. Моритака простёрся на земле. Затем появился прекрасный мальчик. Когда он приблизился, его нежные черты стали похожи на солнечные лучи, отражающиеся от стороны горы. Все чиновники и посланники-демоны простёрлись и поклонились ему, говоря: "Снизошёл бодхисаттва Дзидзо." Став перед Дзидзо, Моритака молитвенно сложил ладони и крикнул: "Великий милостивый бодхисаттва! Умоляю, спаси меня, как ты обещал!" Дзидзо ответил: "Во дворец Царя Эммы легко войти, но трудно выйти. Ты призван сюда из-за своих грехов. Всё это – вне моей власти." Затем Дзидзо остался стоять в молчании. Однако, не желая бросать Моритака, Дзидзо сопроводил его до Царя Эммы и обратился к нему: "Этот человек установил со мной тесные отношения, как почитатель. Его только что призвали сюда, – пожалуйста, продлите его жизнь и верните его в землю живущих." Чиновник ответил: "Жизненный отрезок живых существ уже определён и сейчас невозможно его изменить. Так было решено специально, чтобы этот человек получил свою карму." Дзидзо заплакал и с грустью сказал: "Если Закон запрещает менять человеческую карму, тогда я приму на себя страдания этого человека. Пожалуйста, отправьте его домой." Царь Эмма и его чиновники удивились, услышав такое, и немедленно простили Моритака. Дзидзо преисполнился радости и, взяв Моритака за руку, вывел его наружу через ворота дворца. "Возвращайся в свою деревню, – сказал он, – почитай монахов, поклоняйся Будде и верь в Закон. И больше сюда не возвращайся." Затем он отпустил его руку, и Моритака вернулся к жизни. Обретя сознание, Моритака собрал всех своих домашних и родственников и рассказал им, что произошло. Моритака перевернул новую страницу своей жизни и полностью посвятил себя Дзидзо. Говорили, что его рука источала тонкий аромат вплоть до смерти, так как её держал Дзидзо во дворце Царя Эммы. Это – поистине благородная история. II:10 Отом, как
монаху-аскету был подан чудесный знак62.
Монах Сёку (性空) практиковал аскетизм на горе Сэбури в провинции Хидзэн на Кюсю. Сэбури находилась далеко среди других гор и была удалена от всех деревень; святые и отшельники жили там, днями напролёт возглашая Хокэкё. Отшельники занимались очищением своих Шести Корней63 – глаз, носа, языка, тела и сознания. Монах Дзорэн (蔵蓮) также жил там и читал Хокэкё утром и ночью на протяжении многих лет. Он был большим поклонником Дзидзо и молился ему как бодрствуя, так и во сне. Дзорэн подумал про себя: "Если человек не очистится от заблуждений своих прежних жизней, в чём польза для него проводить всю свою жизнь в учении?" Когда ему исполнилось шестьдесят лет, он полностью постиг жизнь и смерть, а также быстроту преходящести. Со слезами на глазах он преданно молился перед Дзидзо, говоря: "Милосердный Дзидзо, я умоляю тебя открыть мне мои последние минуты." Одной ночью Дзорэн увидел сон, в котором мальчик сказал ему: "Если ты хочешь узнать о конце своей жизни, тебе следует взойти на гору Атаго." Затем Дзорэн проснулся и, вспомнив о помощи Дзидзо, был глубоко тронут, и слёзы покатились у него по щекам, как будто он умывался. Его ученики, увидев это, в изумлении спросили о причине, однако Дзорэн ничего не ответил. Он записал свой сон на кусочке бумаги и вложил его в коробку для сутр; затем он втайне ото всех ушёл и стал подниматься на гору Атаго, покрытую белыми облаками. Сам того не подозревая, он взошёл на неё в двадцать четвёртый день месяца. Он был очень благодарен за помощь Великого Святого и провёл ночь, сидя на камне, лежавшем на вершине. Другие монахи увидели его там и спросили: Откуда ты пришёл?" Дзорэн ответил: "С запада." Монахи сжалились над ним и принесли ему еды. Прошли дни и, как ни странно, Дзорэн ушёл из жизни, сидя на том же камне двадцать четвёртого дня следующего месяца. Жившие на вершине монахи весьма этому подивились и говорили друг другу: "Это очень трудно понять: до вчерашнего дня он был неизменным, а теперь умер." Затем они поискали вокруг и нашли кусок бумаги с записью. Все они сели в круг и прочли написанное: "В соответствии со знаком, который я получил на горе Сэбури, я поднялся на эту гору и здесь умру." Сочтя этот случай чудесным, монахи были глубоко тронуты и говорили друг другу: "Воистину, Дзорэн, должно быть, был воплощением Дзидзо". Гора Атаго – место, где появляется бодхисаттва Дзидзо, а окутанная облаками вершина – место, на которое Дзидзо нисходит. Это вне всяких сомнений. Говорят, что Каннити (観日), послушник из Атами, что в Идзу, пережил то же в эру Бунна64. Если кто-либо молится искренне, Дзидзо обязательно покажет ему его последние минуты подобным образом. Храм Итиномия в Сухо называли Великим Мёдзин из Тамацуоя, а Корэтака (惟高) был его главным настоятелем. Хотя он и происходил из синтоистской семьи со старинными традициями, но глубоко верил в Три Сокровища с самой молодости. Особенно Корэтака верил в Дзидзо, и никогда не забывал его в своей повседневной жизни. Собственно, возглашение имени Дзидзо являлось его основным занятием. На пятнадцатый день четвёртого месяца четвёртого года Тётоку (998 г.), в правление императора Итидзё66, Корэтака внезапно заболел и слёг. Через семнадцать дней у него начались внезапные конвульсии, и он умер. Пересекая пустынное пространство на пути в Страну После Смерти, он заблудился, слёзно кричал и смотрел во все стороны. Затем он увидел шесть привлекательных мальчиков, идущих к нему цепочкой. Один держал посох; другой нёс плошку для воскурения благовоний; третий стучал чётками, когда молитвенно складывал перед собой ладони; ещё у одного был шар мани. Все они немного отличались друг от друга, например, один нёс стяг, украшенный драгоценностями, а другой сжимал в руке ветку дерева тала67. Подойдя близко к Корэтака, они сказали ему: "Знаешь ли ты, что мы – Шесть Дзидзо, которым ты поклонялся, когда был жив? Так же, как все живые существа в Шести Приделах имеют разные корни и способности, так же различаются и их поведение и страдания. В непрестанных стараниях спасти их, мы проявляемся в ста тысячах видов в соответствии со ста тысячами страдающих существ. Каждая их наших проявленных форм приносит пользу определённому живому существу в соответствии с его страданиями. Поскольку твоя вера в нас столь крепка, несмотря на твоё происхождение из синтоистской семьи, мы пришли сюда, чтобы тебе помочь. Место твоего пребывания – на юг отсюда." Говоря это, Шесть Дзидзо указали на юг. После этого Корэтака вернулся к жизни и узнал, что прошло уже три дня. Когда он рассказал историю членам своей семьи, она тронула их до слёз. Корэтака вскоре построил храм и приказал сделать статуи точь-в-точь такие, как те Шесть Дзидзо, которых он встретил на пути в Страну После Смерти; затем он поместил их в храм, как основных божеств. Мужчины и женщины высокого и низкого происхождения посещали этот храм; там они вырабатывали правильное сознание и сажали в себе и других зёрна добродетели. Воистину, это достойно похвалы. Позже монах Микава68 узнал во сне подробности последних минут Корэтака и записал их. Каждый может прочесть об этом. III:5 О "Солодовом
Дзидзо" из Кануки в
Суруга.
Давным-давно одна женщина жила рядом с Кануки в Суруга. Она была очень бедна и не имела сбережений вообще; так как у неё не было никакой поддержки, она иногда посещала храмы и святилища. Слушая священные слова в святилищах и глядя на церемонии в храмах, она узнала, что бодхисаттва Дзидзо превосходит всех прочих будд, и что если человек всего лишь подумает о Дзидзо, его самое горячее желание немедленно осуществится, и в будущем он станет Буддой. С того самого времени женщина глубоко уверовала в Дзидзо и никогда о нём не забывала. У этой женщины было глубокое чувство почтения к родителям, и она постоянно ощущала неудобство от невозможности исполнять свой долг. С глубокой грустью она думала про себя: "Я старею, сколько мне ещё осталось лет жить? Вскоре наступит годовщина смерти моей матери, а я не знаю, что делать." И вот, она решила пойти к знакомым, занять немного риса, сварить из него сакэ, продать его, чтобы на вырученные средства провести небольшую поминальную службу. Повторяя имя Дзидзо, она пошла к знакомым занимать рис. Рисовладелец сказал ей: "Есть ли у тебя поручитель на тот случай, если ты не сможешь вернуть рис?" Она отвечала: "Поскольку я делаю это всё ради своей покойной матери, мне всё равно, сколько мне придётся страдать, выплачивая долг. Я сама буду залогом." Эти слова весьма подействовали на того человека, и он сказал ей: "Почему бы тебе и не начать торговать сакэ", и он согласился одолжить ей триста медяков под пятьдесят процентов годовых. "Как это достойно с вашей стороны," – сказала женщина, сложив ладони в молитве и повторяя имя Дзидзо. На это человек ответил: "Всё в порядке. Когда что-то пойдёт не так, тебе придётся просить Дзидзо о помощи." После этих слов он отдал женщине деньги. Женщина сочла это милостью Дзидзо, поэтому сложила деньги перед его деревянной статуей, которой ежедневно поклонялась. Она обратилась к Дзидзо: "Используя эти деньги, как капитал, я сделаю некоторое количество сакэ, получу немного дохода, которым воспользуюсь, чтобы упокоить душу моей покойной матушки. Пожалуйста, помоги мне исполнить свой дочерний долг. Я займусь торговлей, используя эти триста медяков на покупку риса, солода и дров. Вырученные деньги я поднесу Будде и монахам, отвратив свою мать от страданий в реке Сандзу69 и доказав действенность Трёх Бодхи70. Итак, женщина сварила сакэ и продала его. Всё прошло чрезвычайно успешно, так как, поскольку сакэ было с превосходным вкусом, покупатели собрались у её ворот, как если бы то была рыночная площадь. И вот, понемногу она получила немалый доход. Тогда она подумала про себя: "С самого начала я не надеялась на большую прибыль, собираясь продать сакэ задёшево." Затем она вернула триста медяков с процентами. Рисовладелец сказал ей: "Похоже, для тебя это оказалось лёгким занятием. Если снова понадобятся деньги, дай мне знать." Прошло много дней, а женщина продолжала торговать сакэ по дешевой цене. Её покупатели говорили: "Мы просто не можем обойтись без твоего сакэ." В результате она смогла заработать много денег, а дело её процветало. Однажды женщина услыхала, что её близкая подруга в Нумадзу тяжело заболела, и подумала: "Поскольку это близко, я схожу навещу её и быстро вернусь." Будучи вдовой, эта женщина особо внимательно относилась к своему отсутствию дома. Она закрыла дверь из валежника и заплела её вчетверо, дабы сохранить всё в безопасности, а затем поспешила к своей подруге. Пока они беседовали о старых днях, внезапно пошёл дождь. Он стал таким сильным, что просверливал дыры в камнях, и женщина решила, что лучше его переждать, а уж потом возвращаться домой. Однако дождь не утихал, и наконец поток смыл мост, что сделало невозможным её возвращение. Женщина забеспокоилась и подумала: "Я могу здесь оставаться до бесконечности. Все мои труды могут пойти прахом, несмотря на старания спасти свою мать с помощью той небольшой прибыли, что я получила с помощью рисоторговца. Это наводнение испортит всё сакэ, что я сварила, и я потеряю своих покупателей. О, бодхисаттва Дзидзо, какой стыд, что я не смогла достичь своей цели! Наверняка, это – проделка демонов: заманить меня сюда!" Так эта женщина причитала самым жалким образом. На третий день дождь внезапно прекратился, и уровень воды в реке спал. Женщина попросила о помощи, переехала реку на лодке и, наконец, пришла домой. Она с удовольствием увидела, что завязанная дверь осталась нетронутой, и всё было так, как она оставила. Она сняла крышку с бочки с сакэ, гадая – сколько его испортилось, – однако там не было ни капли! Женщина была поражена и стала осматриваться, решив, что сакэ вытекло. Затем она заметила рядом с бочкой выжатый осадок; тщательно его осмотрев, она обнаружила рядом три кап и тридцать медяков. Она расспросила соседей, и те рассказали ей следующее: "Мы слыхали, что ты попросила кого-то продать сакэ, поскольку не сможешь вернуться домой несколько дней из-за наводнения. Мы видели, как человек благородной наружности в синей шляпе торговал сакэ вместо тебя. Поскольку его сакэ было ещё вкуснее твоего, а посетителей он обслуживал почтительно, многие приходили и покупали сакэ." Женщина была очень довольна и сказала: "Я не могу в это поверить!" Но соседи продолжали: "Спроси у людей и внимательно выслушай, что они тебе скажут. Больной человек на смертном одре, живший по соседству, выпил этого сакэ и внезапно поправился и с этого утра спокойно ходит на своих ногах. Мой собственный муж лежал в постели больной последние сто дней, но силы вернулись к нему, когда он выпил сакэ. Так что, как видишь, это не какие-нибудь шутки." "Интересно, кто же торговал сакэ!? – подумала женщина. – Я обо всём сообщу своему Будде и поблагодарю его." И вот, она вымыла руки, очистила себя и пошла к статуе Дзидзо, которой так долго поклонялась. Она стала молиться: "Милосердный Дзидзо, благодарю тебя за помощь, от которой я теперь смогу отправить свой дочерний долг перед усопшей матерью." Затем она открыла дверцы переносного поставца Дзидзо. Поразительно! Вместо нитки с бусинами статуя Дзидзо грациозно держала в руках солод. Теперь женщина поняла, что бодхисаттва сжалился над её бедностью и проявил своё сострадание, ответив на её отчаянный призыв. Это было самым необычным происшествием в наш упадочный век! Хотя женщина и скрывала происшедшее, понемногу люди обо всём прознали. Она не старалась распространяться об этом, однако люди из соседних и дальних районов вскоре узнали обо всём. Не думая о расстоянии, они приходили из мест за сто ли, чтобы поклониться её Дзидзо. Они собирались перед жилищем женщины, как ростки на рисовых и льняных полях, как заросли бамбука и тростника. Они радовались, что смогли навестить Дзидзо и, таким образом, получили возможность обрести просветлённость. Всё это было очень необычно. Поскольку божественная сила проявляется таинственным образом, она никогда не извращает истину. Это означает, что Будда является лишь в верующем сознании. Если человек пребывает в сомнении, как Будда может себя проявить? Однако, если у человека твёрдая и крепкая вера, Будда появится непременно. \
Примечания.1 – Исследования Дзидзо включают: M.W. de Visser, The
Boddhisattva Di-tsang (Jizo) in China and Japan, Berlin, 1914; Karl
Ludwig Reichelt, Truth and Tradition in Chinese Buddhism, Shanghai,
1934, рр. 82-111; Мотидзуки Синкё, ред., Буккё Дайдзитэн, т. 4, 1954,
cc. 3595-601; Манабэ Косай, Дзидзо Босацу-но кэнкю, "Фусанбо сётэн",
Киото, 1960; Иноуэ Мицусада, Нихон кодай-но кокка то буккё, "Иванами
сётэн", 1971, cc. 220-7. 2 – Исследование Дзидзо, как охранителя
путешественников, см. у Michael Czaja, Gods of Myth and Stone,
"Weatherhill", Tokyo, 1974; Ито Кэнкити, Эндо Хидэо, ред, Досодзин-но
фурусато, "Ямато сёбо", 1972. 3 – Alicia Matsunaga, The Buddhist
Philosophy of Assimilation, "Sophia U.P.", 1969, р. 235. 4 – 大乗大集地蔵十論経. Санскритский текст не
сохранился; дошедший до нас перевод был выполнен Сюань-цзаном, 602-64.
См. Тайсё Синею Дайдзокё (далее –
Т), Тайсё Иссайкё
Канкокай, 1925, XIII, с. 721. 5 – 地蔵菩薩本願経. Китайский перевод выполнил
Шикшананда во времена династии Тан. Т, XIII, с. 777-90. 6
– 金剛三昧経 Т, IX, с. 36. 7 – 占察善悪業報経 Т, XVII, р. 901. 8
– 敦煌本仏説地蔵菩薩経 Т, LXXXV, р. 1455. 9 – Дзю-о 十王. См. Накамура Хадзимэ,
ред., Син Буккё Дзитэн, "Сэйсин сёбо", 1972, с. 253. 10 – 千仏洞. См. иллюстрации СХШ в книге
Мацумото Эйити Тонкога-но Кэнкю, "Тохо бунка гакуин", II, 1937;
J.Hacklin et. Al., Asiatic Mythology, Thomas Growell, New York, 1963,
рр. 248-50 & 363-8. 11
– 預修十王生七経. Поддельная сутра периода Пяти Династий, 907-60. В Китае Яма, Судья Мёртвых,
был инкорпорирован в верование в Десять Царей, правящих в мире мёртвых
и судящих тех, кто проходит через их территорию. Буккё дайдзитэн, III,
cc. 2216-7. 12 – 地
蔵菩薩十齊日. Т, LXXXV, р. 1300. 13
–
常謹集、地蔵菩薩霊験記. В
Дзоку Дзокё, II, с. 22. 14 – 大方広十論経. T, XIII, c. 681. 15 – 地蔵菩薩陀羅尼経. Т, XX, с. 655. 16
– По Манабэ, с. 35, сутры, относящиеся к Десяти Царям, были
импортированы до периода Камакура и оказали значительное воздействие на
народные верования в средневековой Японии. 17 – 東
大寺要録. Дзокудзоку Гунсёруйдзю, XI, с. 66. 18 – 文徳実録. В Синтэйдзоко Кокуси Тайкэй,
1937, III, с. 10. 19 – 悔過. Манабэ, с. 49; Мацунага, се. 155-7.
О кэка в период Хэйан см. Мураяма Сюити, Хэйанкё, "Сибундо", 1972, с.
29. 20 – 喜
式. Манабэ, с. 50-1. 21 – 施無畏印. Исследование стиля, форм, знаков
рук и символики статуй Дзидзо см.
у Манабэ, cc. 143-73; о вариациях этих статуй см. у Иидзука Ёнэу,
Буцудзо Дзуэ в "Буккё Бунко", Тохо сёин, 1931, IX, cc. 73-9. 22 – 地蔵菩薩義軌. Содержит ритуалы для создания
буддийских изображений, возглашений имён будд и церемоний. Буккё
Дайдзитэн, IV, с. 3058. 23
– 地蔵菩薩霊験記. Исследования Рэпгэнки включают: Манабэ, ее. 288-304;
Такахаси Мицугу, Дзидзо Босацу Рэйгэнки сэйрщу-но ити кибан в
"Кокубунгаку кэнкю", XXVII:3 (март 1953), сс. 37-45; Уэмацу Сигэру,
Минва то Хоккэкё то Дзидзо то в Канда Хидэо и Кунисаки Фумимаро, ред.,
Нихон-но сэиува, "Токио бидзюцу", 1973, II, ее. 231-9; Яманэ Кэнкити,
Рэйгэнтан-но сюсю в Нихон-но сэиува, III, ее. 1 19-23. 24 – 縁日, исходно означал день, тесно
связанный с Буддой, или бодхисаттвой.
В Кондзяку Моногатари (XVII:4) говорится, что эннити Дзидзо проводился в 24-й день месяца. 25
– Манабэ, с. 35. 26 – См.
Yoshiko K. Dykstra, ‘Miraculous Tales of the Lotus Sutra’, in MN,
XXXII:2, (Summer 1977), рр. 189-210. 27 – Об отношениях между школой
Тэндай и амидаистами
того времени см. Иноуэ, с. 133-94. 28
– Рокудо 六道. 29 – Сидзю Хяку Иннэнсю, IV:5. 30 – Манабэ, cc. 90-104. 31 – 同体. Манабэ, сс. 174-83; Мацунага, с.
236; Буккё Дайдзитэн, III, с. 3596. 32 – 宇治拾遺物語. VI:2. 33
– Ёсида Коити, ред., Хобуцусю, "Котэн бунко", 1953, с. 140. 34 – История в Кодзидан 古事談 (1212)
рассказывает, как Фудзивара Арикуни 藤原有国вернулся к жизни из-за того,
что почитал Тай шань фу цзюнь. 35 – Мацунага,
с. 38. 36 – Сидзю Хяку Иннэнсю, IV:5. 37 – 沙
石集, в NKBT, 85, с. 183. 38
– 諸仏本懐集. Манабэ, с. 178. 39 – Сясэкисю, IV:1. 40 – 命地蔵経, в целом считающаяся поддельной
сутрой; её основное содержание основано на Дзюрингё. Манабэ, с. 29. 41 – О статуях и изображениях Дзидзо см. Манабэ, сс. 116-42. 42 – Хобуцусю,
с. 142. Среди многих историй, в которых Дзидзо замещает своих поклонников,
наиболее известна повествующая о Татияма Дзидзо 立山地蔵, который подменяет
верующую женщину, чтобы та могла отдохнуть раз в месяц. Рэйгэнки,
XVII:27; Кавагути Хнсао, Кохон Сзцувасю но Сэкай в "Нихон но Сэцува",
II, cc. 445-51. 43 – Тайхэйки, XXIV. Асикага Такаудзи,
ревностный почитатель Дзидзо,
нарисовал его картину и ежедневно ей поклонялся. Сёгун Дзидзо
勝軍地蔵 ("Дзидзо победоносный") из Атаго и Сиракава были очень популярны
среди войнов, почитавших Дзидзо,
как защитника в сражениях. Манабэ, с. 56. 44 – 地蔵講. Упоминания об этих собраниях можно
найти в Кодзитан, II; Хобуцусю, III; и Удзисюи Моногатари, 54, См.
Буккё Дайдзитэн, IV, с. 3594; Миядзаки Эндзюн, Тюсэй Буккё то Сёмин
Сэйкацу, "Хэйракудзи Сётэн", Киото, 1951, с. 47-61. 45
– Манабэ, cc. 176-7, считает, что японский облик Дзидзо, как ребёнка, или мальчика
основывается на утверждении Дзюрингё, что он превращается в мальчика,
или девочку. 46 – О Дзидзо, концепции хондзи-суйдзяку и
синтоистских храмах см. Манабэ, сс. 184-207. 47 – Хибикумэ 比比丘女, также называемая Которо-которо ("принятие ребёнка") – игра, в которой преследующий считается демоном ада, или, в некоторых областях, – Дзидзо, спасающий кого-либо из ада. История из Сангокудэнки 三国伝記 (VII:26) описывает такую игру. 48 – Оно Такэо, Эдо Дзидай Синко но
Фудзокуси, "Тэмбося", 1976, cc. 153-8. 49 – Янагита Кунио, Янагита Кунио Сю,
в Нихон Гэндай Бунгаку Дзэнсю, "Коданся", 1968, XXXVI, р. 303. Янагита
пишет о пропавших детях периода Эдо, которые возвращались в этот мир
после посещения Земли После Смерти. Янагита Кунио, Янагита Кунио Сю, в
Гэндай Нихон Бунгаку Дзэнсю, "Тикума Сёбо", 1955, XII, рр. 345-7. 50
– 三国因縁地蔵菩薩霊験記, сейчас включено в Ёсида Коиги, ред., Котэн Бунко, "Котэн
Бунко", 1964, тт. 201-208. Текст Рэйгэнки в Дзокудзоку Гунсё Руйдзю,
718, содержит лишь истории из первых двух книг текста Рюкоку. 51 – 良観. Манабэ, с. 298, заявляет, что
содержание и стиль указывают на то, что одиннадцать книг текста Рюкоку
написаны после 1576 г. Первые три книги Рэйгэнки в целом считаются
составленными в период Хэйан из-за того, что в одну из историй (II:14)
включено описание мести братьев Сога в 1193 г. Однако Манабэ, cc.
294-7, относит Рэйгэнки к более позднему, нежели Хэйан, периоду из-за
неправильного использования выражения какари-мусуби 係結, – ошибка, редкая в произведениях
хэйанского времени. 52 – 正
法寺、теперь в Сэкимати, Симогё-ку, Киото. Подобная же история содержится
в Кондзяку, XVII: 12. 53 – 三井寺、Ондзёдзи 園城寺 из Оцу в
провинции Оми. 54 – Госин 五辛: лук репчатый, лук-шалют,
лук-порей, чеснок и японский перец. 55
– Подобная же история содержится в Кондзяку, XVII: 2. 56 – Похожая история помещена в Кондзяку,
XVII: 10. 57 – 慈恵, 18-й настоятель Энрякудзи. Родился
в Оми в 985 г., умер в возрасте 74 лет. 58 – 祇
陀林寺, находился к востоку от Кёгоку в Киото. 59 – 1023 г. Запись, датированная 22-м днём
4-го месяца этого года в Сёюки 小右記 упоминает оспу. 60 – 康成. Известен тем, что в 1000 г. починил
буддийскую статую, принадлежавшую повелителю Нидзю. 61 – Подобная история помещена в Кондзяку,
XVII: 22. 62
– Подобная история помещена в Кондзяку, XVII: 14. 63 – Роккон 六根. 64 – 文和. Включение этой даты может указывать на более позднюю вставку данной истории. 65 – Похожая история помещена в Кондзяку,
XVII: 23. 66 – 一条, правил 980-1011 гг. 68 – 三河, имеется в виду монах Дзякусо,
постригшийся в 986 г. и уехавший в Китай в 1003 г. 69 – 三途, река, которую пересекают
души умерших на пути в Землю После Смерти. Старая женщина по имени
Дацуэба 奪衣婆 сдирает с идущих одежду, а старик по имени Кэнъэо 懸衣翁
развешивает её на ветвях прибрежных деревьев; чем ниже сгибаются ветви,
тем тяжелее грехи усопших Накамура, с. 207. 70 – Самбодай
三菩提, указание на просветлённость, или нирвану. |
||||||||||
|
