На главную страницу В начало раздела Назад

На главную страницу В начало раздела Назад
Джатака-мала.
XXX. Джатака о слоне.
Арья Шура. Перевод с санскрита А. Баранникова, О. Волковой.  Изд. 2-е, доп. 2000г.

Даже страдание, если оно несёт благо ближнему, праведные ценят высоко, словно прибыль. Вот как об этом назидательно поветсвуется.
Болхисаттва как-то был большим слоном, живущим одинокой жизнью в некоем пригодном для жительства слоновьем лесу, словно украшенном нежными порослями прекрасных деревьев, верхушки которых были скрыты плодами, цветами и побегами; с землёй, покрытой разнообразными кустарниками, деревьями и травами; с горами и возвышенностями, которые словно задержались здесь, привязавшись всем сердцем к чарующей красоте леса и не тоскуя по другим местам. Этот лес, имевший многоводное и глубокое озеро, отделённый со всех сторон от населённых мест великою пустыней, где не было ни дерева, ни куста, ни воды, служил прибежищем лесных животных.
1. Деревьев листьями и лотоса побегами, водой питаясь, как подвижник, он наслаждался удовлетвореньем и спокойствием.

Однажды Великосущный, проходя по опушке этого леса, услышал доносившийся из пустыни человеческий крик. У него явилась мысль:
"Что бы это могло быть? Ведь через эту местность не проходит никакая дорога, идущая в какую-либо страну; не похоже, чтобы эту великую пустыню пересекли охотники, тем более ради связанной с большими лишениями ловли моих сородичей-слонов.
2. Значит, либо с дороги это сбившиеся люди, проводники которых заблудились, иль люди, изгнанные гневом царским, либо беспутством собственным своим.
3. К тому же слышится оттуда звук бессильный, лишённый радости, веселья бодрости и полный лишь одних страданий, как будто кто-то там рыдает!

Во всяком случае, я это узнаю".
И с этой мыслью Великосущный, увлекаемый состраданием, устремился туда, откуда слышались звуки человеческого голоса. Когда он услышал более ясные вопли, полные отчаяния и уныния, эти умоляющие крики преисполнили состраданием его сердце, и он побежал туда ещё быстрее. Выйдя из лесной чащи и посмотрев вдаль, – а та местность была лишена деревьев и кустарников – он увидел людей, числом семьсот, ослабевших от голода, жажды и усталости, обративших взоры к тому лесу и умоляющих о помощи. Люди эти тоже заметили Великосущного, приближавшегося к ним, словно движущаяся вершина снежной горы, или сгустившийся белый туман, или осеннее облако, как будто гонимое к ним силою ветра; заметив, что он обратился в их сторону, охваченные отчаянием и унынием, они подумали: "Он убьёт нас теперь, мы погибли!" Но даже когда ужас овладел их сердцами, лишённые сил от голода, жажды и изнеможения, они не смогли сделать усилия, чтобы бежать.
4. Отчаяньем охваченные, бессильные от голода, усталости и жажды, даже в опасности они попытки сделать не могли к спасенью бегством.

И бодхисаттва, видя их испуг, промолвил: "Не бойтесь, о не бойтесь! Вам от меня нет никакой опасности!" – и поднял свой хобот с гладким, меднокрасным широким пальцем, успокаивая их. Приблизившись к ним, он, испытывая сострадание, спросил: "Кто вы? И как вы попали в эту страну?
5. От пыли, солнечных лучей вы побледнели и исхудали! Тоской, усталостью измученные, кто вы, зачем пришли сюда?"

И те люди, пришедшие в себя благодаря его обращению человеческим голосом, выражавшим не только то, что он даровал им безопасность, но и готовность прийти на помощь, поклонились ему и сказали:
6. "Сюда мы гневом царским на глазах родных, отчаявшихся в скорби, заброшены, слонов владыка.
7. Но видно не совсем ещё несчастна наша доля; теперь лицом к нам счастье обратилось, когда ты нас увидел, прекраснейший из всех друзей и родичей!
8. Теперь же выпало нам счастье лицезреть тебя, и потому мы знаем, что позади остались наши беды! Тебе подобного даже во сне увидев, кто от несчастья бы не спасся?"

И великий слон сказал им: "Сколько же вас?" Люди ответили:
9. "Была нас тысяча мужей, оставленных здесь государём, о прекраснотелый! Но многие, не знавшие страданий раньше, от голода, от жажды и тоски погибли.
10. И вот нас здесь, слонов владыка, семь сотен лишь осталось, которых смерти пасть вот-вот проглотит; для нас ты воплощённым утешением явился!"

Когда Великосущный услышал это, от присущего ему сострадания у него на глазах выступили слёзы и, охваченный жалостью к путникам, он сказал им приблизительно так:
"О горе!
11. Увы! Как жалости лишён, стыда не знает, о мире том не беспокоится ум этого царя! О, каково же к собственному благу пренебреженье чувств его, которых увлекает великолепье царское, изменчивое, как зарница.
12. Я думаю, не знает он, что смерть близка, не слушает, что грех плохим кончается. Увы, как же беспомощны цари, что, очень плохо рассуждать умея, столь невнимательны к словам совета.
13. Ведь тела одного лишь ради, вместилища болезней, от смерти гибнущего, подобна к живым жестокость! О неразумие великое!"

И вот у повелителя слонов, обратившего свой взор, полный нежности и сострадания, на тех людей, явилась мысль:
"Измученные голодом, жаждою и усталостью, сильно ослабевшие телом, как смогут они без целительной пищи пройти эту безводную, без всякой тени, простирающуюся на много йоджан пустыню? Что могло бы без особых затруднений послужить для них пропитанием хотя бы на один день, даже и в этом лесу слонов? Тем не менее они смогли бы, захватив в дорогу моё мясо и набрав воды в мои внутренности, как в меха, пересечь эту пустыню, но никак иначе!
14. Поэтому пусть станет моё тело, вместилище столь многих сотен немощей, ладьёю для спасения от несчастья объятых муками людей.
15. Для достижения блаженства – и неба, и освобожденья конечного, пригодно рожденье человеком. Но трудно достигается оно. Так пусть же не пройдёт оно для них бесследно.
16. В своей я местности здесь нахожусь; пришедшие сюда – мои ведь по закону гости! В несчастье впавшие, родни лишённые, они особенного сострадания достойны!
17. О, наконец-то многих немощей сосуд, труда так много доставляющая из-за своих болезней постоянных, носящая названье "тело", зла громада на пользу ближних здесь себе употребление найдёт!"

Некоторые из путников, с телами, истощёнными от страдания, голода, жажды, усталости и зноя, сложив руки в мольбе, со слезами на глазах, поклонились ему и, в изнеможении, знаками рук просили у него воды:
18. "Ведь ты прибежище для нас, родни лишённых, защита наша! Благоволи спасти нас, высокоблаженный, путём, который знаешь ты!"

Так жалостно они ему говорили. Другие, более сильные духом, просили его указать место, где есть вода, и дорогу для спасения из гибельной пустыни:
19. "С водою пруд, с холодною водой река, здесь если есть, иль водопад, тенистые деревья иль зелёная лужайка? О царь слонов, ты нам их укажи!
20. И если полагаешь ты, что из пустыни этой можно выйти, то, милосердье проявив, нам направленье это покажи!

Ведь мы уж много дней бродим здесь, в пустыне. Посему да благоволит владыка нас спасти!"
И сердце Велокосущного ещё сильнее преисполнилось состраданием из-за этих жалостных просьб, и так как из этой пустыни можно было спастись, то он, показывая им на гору своим поднятым, как изгиб большой змеи, толстым хоботом, сказал: "Под этой горой находится большоё озеро с чистой водою, украшенной цветами лотоса; вот этой дорогой вы и идите. Там вы освободитесь от зноя и жажды и от усталости. Недалеко оттуда вы увидите тело слона, упавшего с горы. Захватив с собой в дорогу его мясо и, как в меха, набрав воды в его внутренности, идите всё в том же направлении. Таким образом без больших бед вы выйдете из этой пустыни". Так Великосущный сперва утешил этих людей, а затем поспешил уйти оттуда другою дорогою, поднявшись на вершину той горы; в стремлении спасти эту толпу людей, он решился отдать им своё тело и подкрепил своё твёрдое решение такими словами:
21. "Не для того стараюсь я, чтобы достигнуть состоянья лучшего, и не из-за стремления к зонту, знаку величья царского, ни к наслажденьям несравненным в небесах или к блаженству Брахмы или конечного освобожденья благу.
22. Но если есть заслуг хотя немного у меня, то пусть, стремясь спасти в пустыне гибнущих людей, буду я спасителем для мира, блуждающего в сансаре, как в пустыне".

Придя к такому решению, Велокосущный, в радости своей не думая о мучительной смерти от удара при падении, согласно со своим решением бросился с обрыва.
23. Сиял он, падая, как облако осеннее, или как с диском опрокинутым садящийся за Астагири1 месяц, или как покрывало снежное вершины горной, сброшенное ветром, стремительным от взмахов крыльев гаруды2.
24. И, потрясая землю и её горы, а также сердце Мары, властью опьянённое, как вихрь, с ужасным шумом падал он на землю, склоняя долу все лианы леса и лесные божества.
25. И, несомненно, обитавшие в лесу в то время боги, глубоко изумившись, от радости простёрли к небу руки, украшенные пальцев вытянутых нежными побегами, и от восторга поднялись у них на теле волоски.
26. Благоуханными цветами, окрашенными сандаловою пылью, его осыпали одни, другие – украшениями или блиставшими узорами из золота одеждами своими.
27. Одни, благоговейно созданными гимнами, вверх поднимая сложенные руки, похожие на лотоса цветок, склоняя головы в чарующе прекрасных диадемах, в почтительных молитвах славили его.
28. Благоуханным и насыщенным пыльцой цветочной ветром, убирающим венками пены волны, его другие овевали; а некоторые в воздухе над ним воздвигли балдахин из облаков густых.
29. Его почтить желая, одни в благоговенье в небесные литавры били; другие же украсили тогда деревья расцветшими не в их положенное время цветами, плодами и побегами.
30. А небеса осенней прелестью украсились, и солнца руки словно бы длиннее стали от радости его коснуться, и даже океан в своём стремлении к нему взметнул высоко волны.

Между тем путники, придя наконец к озеру и избавившись от зноя, жажды и усталости, как и было сказано Великосущным, недалеко от озера увидели тело недавно умершего слона. У них явилась мысль:
"О, как этот слон похож на того владыку слонов!
31. То брат того великого слона, иль родственник какой-нибудь, иль сын? Ведь и того, и этого красой вершины снежной блистает тело дивное, хоть этот слон разбился.
32. Как будто красота всех лотосов в одно слилась, иль лунный свет в громаду обратился, иль тень того слона на зеркала поверхности здесь отразилась?"

И у некоторых, которые были более проницательны, явилась мысль: "Насколько мы видим, это тот же самый слон, необычайною красой подобный слонам-миродержателям. Заботясь о спасении людей, настигнутых несчастьем, лишённых родственников и друзей, он сам бросился с обрыва.
33. Так, значит, шум, что был нам слышен, подобный шуму урагана, землю потрясшего, паденьем вызван был его.
34. Сомнений нет – его ведь это тело,– краснеющее, будто корни лотоса; с украшенною пятнами изящно шерстью белой, как месяца лучи; и те же с белыми ногтями ноги, как у черепахи; тот же хребет, изогнутый красиво, словно лук.
35. Тот самый это, мады струйками блистающий, благоуханье ветру отдающий, продолговатый полный лик; и та же голова, высокоподнятая, великолепная, на крепкой шее, которой никогда погонщика не тронуло бодило.
36. Клыков та ж пара медоцветных, со знаком гордым, покрывшимся откоса красной пылью; тот самый хобот, с длинным пальцем-лотосом, которым нам дорогу показал.

Поистине, это самое необыкновенное чудо!
37. О, какую дружбу проявил он к нам, чья вера, поведение, происхождение известны раньше не были ему. Не слышал даже он о нас, судьбой убитых! Так какова же доброта его к друзьям или родным!

Всяческая слава и поклонение да будет ему, высокоблаженному!
38. К таким, как мы, несчастием измученным, от страха и тоски отчаявшимся людям, на помощь приходя и тем поддерживая гибнущее поведенье праведных3, кто же такой он в образе слона?
39. Где научился он такой необычайной доброте? У ног какого же учителя в лесу сидел он? "Одна телесная лишь красота без добродетелей не радует", – народ так говорит, и здесь воочию увидеть это можно.
40. О, как своей природы дивной совершенством святую доброту он, как и должно, проявил! Поистине, он даже мёртвый, найдя себе удовлетворенье, как будто радость выражает телом, сияющим, как снежная вершина.

Так кто же теперь сможет есть мясо того высокодобродетельного существа, которое своей добротой далеко превосходя любящих родственников и друзей, явилось спасти нас и пожертвовало даже своею жизнью ради нас? Нам надлежит, оказав должное почитание, уплатить наш долг ему сожжением и похоронами его останков".
И, видя, что они, словно у них умер родственник, всем сердцем отдались скорби, что глаза их полны слёз и рыдания прерываются в горле, более твёрдые духом, видя разницу в данном случае, сказали:
"Не так должен быть нами почтён и превознесён этот великий слон. Нам должно оказать ему почтение осуществлением его намеренья, вот так мы полагаем.
41. О нашем ведь спасении заботясь, он, незнакомый нам, пожертвовал своё так тело, что было дорого ему, ради любимых ещё более гостей.
42. Поэтому намеренье его нам следует исполнить; иначе будет ведь напрасным этот подвиг!
43. Он из любви пожертвовал, чтоб оказать приём гостям, всем, что имел; так кто же, не приняв его, напрасным сделает его гостеприимство?
44. Приняв его слова, как наставление учителя, мы сможем оказать ему почтенье и обеспечить безопасность для себя.
45. Избавившись от этих бедствий, потом все вместе или порознь, окажем почести ему. Для этого великого слона исполним все обряды, которые для родственник должно совершать, ушедшего от нас".

Тогда те люди, помня намерение того великого слона, вытекавшее из его заботы о спасении их из пустыни, и не противясь его слову, взяв с собою мясо Великосущного и, как мех, наполнив его внутренности водою, по указанному им направлению благополучно выбрались из пустыни.
Таким образом, "даже страдание, если оно несёт благо ближнему, праведные ценят высоко, словно прибыль". [Это следует сказать при восхвалении добродетельных. Это же должно рассказать в слове о Татхагате. Или научая внимательно слушать святой закон. В слове о приобретении доброты должно говорить: "Таким образом, доброта, которую упражняли в других рождениях, проявляет своё действие и в последующих!" Следует также рассказывать об этом, научая добродетели постоянной щедрости: "Таким образом, привыкнув жертвовать имением, люди без труда жертвуют и любовью к себе самому". И о словах, сказанных Владыкой в час великой нирваны, когда он был окружён небесными цветами и звуками музыки: "Не так, о Ананда, не таким образом почитают Татхагату!" – это должно рассказать так: "Таким образом, почитание должно быть оказано осуществлением намерения, а не благоуханием венков и прочими приношениями".]


\

Примечания.

1 – Астагири (Astagiri) – мифическая гора на западе, за которую заходит солнце.

2 – Гаруда (санскр. garuḍa) – мифическая гигантская птица с человеческой головой. В буддизме ваджраяны – йидам, один из символов просветлённого ума.

3 – ... и тем поддерживая гибнущее поведенье праведных – Шпейер считает siçatsatām udvahati iva vṛttam ("слоно удерживает жизнь тех, кто собирается погибнуть") неправильным исправлением Керна и предлагает восстановить чтение рукописи: sidat satām… vṛttam ("гибнущее, портящееся поведенье праведных").