На главную страницу В начало раздела Назад

На главную страницу В начало раздела Назад
Джатака-мала.
XXIV. Джатака о Великой обезьяне.
Арья Шура. Перевод с санскрита А. Баранникова, О. Волковой.  Изд. 2-е, доп. 2000г.

Не столько собственным страданием мучаются доброде­тельные, как отсутствием добродетельных качеств у тех, кто причинил им зло. Вот как об этом назидательно повест­вуется.
Бодхисаттва жил как-то в одном благословенном уголке Гималаев; земля там от блеска различных минералов каза­лась разноцветной. Прекрасные леса и рощи были подобны покрову из тёмного шёлка. Живописные, разнообразной фор­мы холмы, как будто созданные намеренно, украшали эту местность. Там струились многочисленные ручейки и было много глубоких пещер и ущелий. Громко жужжали пчёлы, и приятный ветерок овевал деревья с разнообразными цвета­ми и плодами. Это было место игр видьядхаров. Бодхисаттва жил здесь в облике большой одинокой обезьяны.
Но даже в таком состоянии он был проникнут сознанием праведного долга; благодарного и благородного по натуре, наделённого великой стойкостью, его не покидало, словно ис­пытывая к нему привязанность, сострадание.

1. Сотни раз земля с её лесами, великими горами и морями в конце юги водой, огнём и ветром раз­рушалась, но не великое сострадание бодхисаттвы!

И вот Великосущный жил в том лесном уголке, поддер­живая своё существование, как аскет, только плодами и листьями лесных деревьев и проявляя различным образом своё милосердие по отношению к встречавшимся ему живым существам.
Однажды один человек, пытаясь разыскать пропавшую корову, бродил по всей округе, сбился с дороги и, запутав­шись в определении сторон света, забрёл в тот уголок. Исто­щённый голодом, жаждой, холодом и усталостью и сжигае­мый изнутри огнём отчаяния, он уселся у корней одного из деревьев, словно подавленный чрезмерной тяжестью уныния, и увидел несколько совершенно коричневых плодов тиндуки, упавших из-за того, что они переспели. Он съел их, и из-за мучительного голода они показались ему очень вкус­ными; поэтому он с возросшей энергией стал оглядываться вокруг, отыскивая источник их происхождения. Он увидел выросшее на краю обрыва у водопада дерево тиндуки, скло­нившиеся ветки которого казались коричнево-красными от спелых плодов. Влекомый страстным желанием добраться до них, он поднялся по склону горы и полез на усыпанную пло­дами ветвь тиндуки, склонившуюся над пропастью. Стре­мясь заполучить эти плоды, он добрался до самого конца ветки.

2. Та ветвь непрочная согнулась от чрезмерной тяжести и с треском вдруг сломалась, словно подруб­ленная топором у основанья. Вместе с нею он свалился, как в колодец, в огромную пропасть, окружённую скалами.

Благодаря куче листьев и достаточной глубине воды, он остался невредим. Выбрав­шись из воды, он стал карабкаться в различных направле­ниях, но не нашёл нигде выхода. Чувствуя, что здесь ничто не спасёт его от скорой смерти, он потерял всякую надежду на жизнь, и слёзы скорби увлажнили его печальное лицо. Пронзаемый, как копьём, острым отчаянием, совершенно пав­ший духом, он рыдал, одолеваемый мучительными размыш­лениями:

3. "Свалившегося в пропасть в глуши лесной, без­людной, кто, кроме смерти, здесь меня увидит, даже пытаясь разыскать?
4. Забытого родными и друзьями и ставшего лишь пищей для москитов, попавшего, как дикий зверь, в ловушку, кто вытащит меня отсюда?
5. Садов, лесов и рек многообразную красу и дра­гоценными камнями звёзд рассыпанных сверкающее небо увы! весь мир скрывает от меня, как ночь безлунная мрак этой ямы, непроглядно тёмный!"

Не переставая рыдать таким образом, человек провёл там несколько дней, поддерживая себя водой с упавшими вместе с ним плодами тиндуки. Меж тем Великая обезьяна блуждая по лесу в поисках пищи, зашла в то место, словно призываемая колеблемыми ветром кончиками веток дерева тиндуки. Взобравшись на него и заглядывая в пропасть, она увидела человека с провалившимися от голода глазами и щеками, с бледным и худым телом, страстно желающего, что­бы кто-нибудь заметил его. Великая обезьяна, тронутая не­счастным состоянием этого человека, бросила, поиски пищи и, пристально разглядывая его, оказала человеческим го­лосом:

6. "Находишься ты в пропасти, что недоступна для людей. Скажи же мне, кто ты и откуда?"

Тогда тот человек с выражением страдания поклонился обезьяне и, глядя на неё, со сложенными просительно рука­ми, сказал:

7. "Я человек, о Великоблаженный, заблудился, бродя по лесу. Плодов желая, я с дерева того сва­лился и вот попал в беду.
8. Лишённый родственников и друзей, в великую беду попал я. О покровитель обезьяньих стад, будь для меня защитой".

Услышав это, Великосущный проникся великим состра­данием.

9. В беду попавший, друзей лишённый и родных, просительно сложивший руки, смотрящий удручённо, даже врагов заставит сострадать, а сострадательных особенно сочувствовать заставит.

И бодхисаттва, проникнутый жалостью, стал ободрять его ласковыми словами, которые тот вряд ли ожидал услы­шать в такой момент:

10. "Не плачь о том, что одинок ты и потерял всё мужество, свалившись в пропасть. Что сделали бы для тебя друзья, я тоже сделаю. Так перестань бояться!"

Сказав так, Великосущный тем подбодрил человека и, принеся ему много тиндуки и других плодов, ушёл в другое место упражняться с камнем весом в человека, проверяя, сможет ли он его вытащить. Затем, испытав меру своей силы и убедившись, что он сможет вытащить его из пропасти, он спустился на дно и, движимый состраданием, сказал тому человеку.

11. "Пойди сюда, садись ко мне на спину и крепко за меня держись. Тебя вытаскивая, пользу извлеку я из тела бесполезного сего.
12. По мненью добрых, только в том и польза от тела бесполезного, что с помощью его приносят благо ближним мудрые".

"Хорошо!"
ответил человек и, почтительно поклонив­шись, взобрался на него.

13. Когда тот человек взобрался на него, он, от чрезмерной тяжести согнувшись, с трудом огромным вытащил его, при этом сохраняя стойкость духа бла­годаря своей огромной доброте.
14. И, вытащив его, довольный крайне, хоть и из­мученный и от усталости шатаясь, он отдохнуть ре­шил на камне, как дождевая туча, тёмном.

И вот бодхисаттва в силу чистоты своей натуры, не опа­саясь вреда со стороны этого человека, так как он оказал ему услугу, доверчиво сказал ему:

15. "Так как этот лес легко доступен и беспрепят­ственно сюда приходят хищники, то чтобы кто-нибудь вдруг не убил меня, заснувшего от утомленья, а тем бы погубил и собственное будущее благо.
16. Ты стой на страже, наблюдая тщательно во­круг. Усталость совершенно одолела моё тело, и я хо­чу поспать".

Тогда тот человек, нагло притворившись послушным, отве­тил ему: "Спи, господин, сколько хочешь, счастливого тебе пробуждения. Я буду стоять и охранять тебя". Но, когда сон одолел уставшего бодхисаттву, он впал в низкие размыш­ления:

17. "Кореньями, которые найти ведь очень трудно, или случайными плодами едва ли я смогу хотя бы поддержать своё измученное тело не говоря уж о поправке.
18. И как, лишённый сил, пройду я через эти деб­ри? А мяса ведь его хватило бы, чтоб выбраться из этой дикой чащи.
19. Хотя и оказал он мне услугу, могу его я съесть, пожалуй, коли его таким создали. Здесь, несомненно, приложим закон для чёрных дней, и поэтому могу я взять его как пищу на дорогу.
20. Пока доверчиво он спит счастливым сном, могу его убить я. Ведь даже лев, пожалуй, будет побеж­дён, коль встретится лицом к лицу с ним в битве, поэтому не стоит времени терять".

Решив так, этот негодяй с мыслью, ослеплённой грехом корысти, которая уничтожила в нём чувство благодарности, лишила сознания праведности и разрушила мягкое чувство милосердия, стремясь только к совершению этого злодеяния, поднял несмотря на чрезвычайную слабость большой камень и бросил обезьяне в голову.

21. Но так как он от слабости дрожал и проявил поспешность, стремясь свершить дурное дело, то ка­мень, брошенный, чтоб погрузилась обезьяна в вечный сон, лишь разбудил её.
22. Он не попал в неё всей тяжестью, поэтому не раздробил ей голову: лишь поцарапав обезьяну ост­рым краем, упал на землю камень с громким шумом.
23. И бодхисаттва, с головой, пораненной ударом камня, быстро вскочил и стал смотреть, кто же его ударил. Он не увидел никого лишь человека этого, стоявшего с пристыженным лицом,
24. Утратившего наглость, и побледневшего от за­мешательства и неудачи. Страх горло иссушил его, он взмок от пота и даже глаз поднять не омел.

И вот бодхисаттва, поняв, что это его дело, не думая о боли от раны, пришёл в огромное волнение и сострадание из-за этого крайне дурного поступка, полного пренебрежения к собственному благу. Его не коснулись греховные чувства гнева и ярости и, со слезами на глазах глядя на этого че­ловека, оплакивая его, он оказал:

25. "Как, человеком будучи, о друг, пошёл ты на такой поступок? Как ты помыслить мог об этом, как совершил его?
26. Ты должен был ведь с мужеством героя сви­репых отражать врагов, явившихся, чтоб причинить мне вред.
27. Если б я впал в высокомерие при мысли, что совершил я подвиг трудный, то далеко прогнал бы ты его, ещё труднее подвиг совершив.
28. Как будто извлечённый из иного мира, из пасти смерти, из пропасти одной спасённый, ты, сделав это, упал, поистине, в другую пропасть.
29. Презренье низкому, жестокому неведенью, кото­рое бросает мир, надеждами на счастье жалкий, в пучину бедствий!
30. Ты сам вовлёк себя на путь несчастий и пла­менную скорбь зажёг во мне, заставив потускнеть блеск своей славы доброй и с добродетелями дружбе помешав.
31. Увы, ты стал мишенью для упрёков, ты этим погубил доверчивость. Какую выгоду от этого ты ждал?
32. Меня не столько эта рана беспокоит, как боль душевная, что ту вину, которая упала на меня в твоём грехе, не в силах смыть я.
33. Иди со мною рядом, чтоб мог тебя я видеть, ведь сильные ты вызываешь подозренья, пока из леса, полного опасностей, не выведу тебя я на дорогу, едущую к селеньям.
34. Ведь тот, кто нападёт в лесу случайно на тебя, блуждающего без дороги одиноко и телом исто­щённого, напрасным сделает мой труд, предприня­тый из-за твоих мучений".

Так, сожалея об этом человеке, Великосущный довёл его до границ населённых мест, указал дорогу и проговорил:

35. "Достиг ты населённых мест, о друг! Покинь опасный лес с его дремучей чащей и иди счастливо. Старайся избегать дурных деяний. Обычно жатва их приносит лишь мученья".

Так та Великая обезьяна с состраданием к тому чело­веку наставляла его, как ученика, а затем вернулась в свой лес.
И вот этот человек, совершивший такое злодеяние, сжи­гаемый в душе пламенем раскаяния, был вдруг поражён страшной проказой. Изменился весь его вид, кожу испещри­ли пёстрые нарывы, которые, прорываясь, заливали гноем его тело, и оно поэтому крайне дурно пахло. В какую бы страну он ни приходил, повсюду не верили, что это человек
столь ужасно изуродовала его болезнь и так изменился его голос. Люди, считая его воплощенным дьяволом, прогоняли его поднятыми палками и угрожающей бранью. И вот некий выехавший на охоту раджа увидел его блуждающего в лесу, как прета, в грязной, истлевшей одежде, так что не было клочка, чтобы прикрыться, чрезвычайно отвратительного на вид, и спросил его с любопытством, смешанным со страхом:

36. "Твоё проказой изуродовано тело и кожа язвами покрыта, ты бледен, истощён, несчастен и во­лосы твои в пыли.
37. Кто же ты, прета, пишача, иль папман вопло­щённый иль путана? Иль ты собранье множества бо­лезней, или одна из них?"

Поклонившись царю, человек ответил слабым голосом: "Я человек, о великий царь, а не демон". И опрошенный царём, как же он дошёл до такого со­стояния, сознался перед ним в своём дурном поведении и сказал:

38. "Пока что появился лишь цветок предательства по отношенью к другу. И ясно, что плоды его ещё му­чительнее будут.
39. Поэтому предательство по отношению к дру­зьям нужно считать врагом своим. С любовью неж­ной ты смотри на друга, который полон нежности к тебе.
40. Кто поступает не по-дружески по отношению к друзьям, тот ещё здесь в такое состояние при­ходит.

Отсюда видно, какой удел в том мире ждёт тех, кто предал друзей и сердце запятнал корыстью и другими грязными пороками.

41. В чьём сердце нежность и привязанность к друзьям, тому от них доверие и слава, и наслаждение их помощью. Тот добродетель скромности достигнет и в сердце радость обретёт, неуязвим тот для врагов, и ждёт его богов обитель.
42. Зная теперь, о царь, влияние и следствие к друзьям хорошего или дурного отношенья, держись пути, которым добродетельные следуют. Идёт кто по нему, того сопровождает счастье".

Таким образом, "не столько собственным страданием му­чаются добродетельные, как отсутствием добродетельных ка­честв у тех, кто причинил им зло". [Так должно говорить о величии Татхагаты, а также почтительно слушая праведный закон, рассказывая о кротости и верности друзей и показывая греховность дурных деяний.]


\