Словами "Ведь благостно обличие..." Учитель – он жил тогда в роще Джеты – начал свой рассказ о странствующем подвижнике, облачённом в кожу.
Говорят, у того подвижника всё было из кожи: и верхнее, и исподнее. И вот как-то вышел он за ворота святой обители и принялся бродить по Шравасти, собирая подаяние, когда вдруг наткнулся на площадку, где проходили бараньи бои. Завидев монаха, один из баранов стал пятиться, готовясь его боднуть. Монах же, думая: "Это он мне выказывает почтение!" – не посторонился, и баран, разбежавшись, изо всех сил ударил его рогом в бедро и сбил с ног.
О том, как баран "почтил" монаха, стало известно в монашеской среде. И, сойдясь в обители дхармы, монахи принялись толковать о том, как погиб подвижник, одетый в кожу, когда вообразил, что ему выказывают почтение. Учитель же, войдя к ним, вопросил: "Ради какой такой беседы вы собрались здесь, братия?" И, услыхав их ответ, молвил: "Не только ныне, братия, но и прежде влёкся он к гибели, полагая, что ему выказывают почтение!" И, говоря так, Учитель поведал о прошлом.
"В давние времена, когда в Варанаси правил царь Брахмадатта, бодхисаттва обрёл земное рождение в семье торговца и занимался торговлей. И однажды некий одетый в кожу подвижник, сбирая подаяние в Варанаси, очутился у места, где происходили бараньи бои. Заметив попятившегося барана, подвижник решил, что тот выказывает ему почтение, и, вместо того чтобы отойти в сторону, приветственно сложил у груди руки и, думая: "Среди всех подобных ему самцов этот баран – единственный, кто ведает о моих достоинствах!" – спел, оставаясь на своём месте, такую гатху:


И на это восседавший в лавке умудрённый торговец, желая образумить подвижника, спел в ответ такой стих:


И не успел премудрый торговец умолкнуть, как баран, разбежавшись, что было сил ударил подвижника рогом в бедро. Стеная от боли, тот рухнул на землю. Учитель же, объясняя случившееся, спел такую гатху:


Подвижник же пропел:


И, стеная, он расстался с жизнью".
Наставив в истине, Учитель истолковал джатаку, так связав перерождения: "Облачённый в кожу тогда был тот же, что и ныне, премудрым же торговцем был я сам"".