Так я слышал: однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в лесу Джеты, в парке Анатхапиндики. И вот Махападжапати Готами в сопровождении пятисот монахинь подошла к Благословенному; подойдя и выразив почтение Благословенному, она стала сбоку. Стоя сбоку, Махападжапати Готами так сказала Благословенному:
– Господин, пусть Благословенный наставит монахинь; господин, пусть Благословенный научит монахинь; господин, пусть Благословенный проведёт с монахинями диалог о Дхамме.
В то время старейшины наставляли монахов и монахинь притчами. Почтенный Нандака не желал наставлять монахинь притчами. Тогда Благословенный обратился к почтенному Ананде:
– Чья же, Ананда, сегодня очередь наставлять монахинь притчами?
– Господин, все по очереди уже наставили монахинь притчами. Вот только почтенный Нандака не желает наставлять монахинь притчами.
Тогда Благословенный обратился к почтенному Нандаке:
– Наставь, Нандака, монахинь; научи, Нандака, монахинь; проведи, брахман, с монахинями диалог о Дхамме.
– Да, господин, – согласился Нандака. Утром, одевшись, взяв чашу и накидку, он пошёл в Саваттхи для сбора подаяния. Возвратившись со сбора подаяния в Саваттхи, после еды он без сопровождающих подошёл к Царскому парку. Те монахини издалека увидели приближающегося почтенного Нандаку. Увидев его, они разостлали сидение и приготовили воду для ног. И вот почтенный Нандака сел на разостланном сидении. Сев, он омыл ноги. А монахини, выразив почтение почтенному Нандаке, сели сбоку. И когда те монахини сели сбоку, почтенный Нандака сказал следующее:
– Сёстры, будет диалог с вопросами. Когда понимаете, о чём речь, вы должны говорить: "Понимаем", когда не понимаете, должны говорить: "Не понимаем". При какой-либо неуверенности или растерянности вы должны меня спрашивать: "Господин, вот высказывание; каков его смысл?"
– Господин, мы так рады и довольны тому, что уважаемый Нандака выполняет нашу просьбу.
– Как по вашему мнению, сёстры, глаз неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, ухо неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, нос неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, язык неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, тело неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, интеллект неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, мы уже вполне увидели как есть с помощью совершенной мудрости: "Эти шесть внутренних сфер изменчивы".
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Как по вашему мнению, сёстры, видимая форма неизменна или изменчива?
– Изменчива, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз она изменчива, мучительна, подвержена превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, звук неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, запах неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, вкус неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, прикосновение неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, идея неизменна или изменчива?
– Изменчива, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз она изменчива, мучительна, подвержена превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, мы уже вполне увидели как есть с помощью совершенной мудрости: "Эти шесть внешних сфер изменчивы".
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание глаза неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сётры, сознание уха неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание носа неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание языка неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание тела неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание интеллекта неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, мы уже вполне увидели как есть с помощью совершенной мудрости: "Эти шесть типов сознания изменчивы".
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Это, сёстры, подобно тому, как у горящей масляной лампы масло изменчиво и подвержено превратностям, фитиль изменчив и подвержен превратностям, пламя изменчиво и подвержено превратностям, свечение изменчиво и подвержено превратностям. Если бы, сёстры, кто-то сказал: "У той горящей масляной лампы масло изменчиво и подвержено превратностям, фитиль изменчив и подвержен превратностям, пламя изменчиво и подвержено превратностям; но её свечение неизменно, устойчиво, вечно, не подвержено превратностям"; разве верно бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Ведь у той горящей масляной лампы масло изменчиво и подвержено превратностям, фитиль изменчив и подвержен превратностям, пламя изменчиво и подвержено превратностям; тем более свечение изменчиво и подвержено превратностям.
– Аналогично, сёстры, если бы кто-то сказал: "Эти шесть внутренних сфер изменчивы; но испытываемые на основе шести внутренних сфер счастье, или мучение, или ни счастье, ни мучение неизменны, устойчивы, вечны, не подвержены превратностям"; разве верно бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, на основе соответствующих предпосылок возникают соответствующие чувства. С прекращением соответствующих предпосылок прекращаются соответствующие чувства.
– Прекрасно, прекрасно, сестры! Именно так, сестры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Это, сёстры, подобно тому, как у стоящего большого и крепкого дерева корень изменчив и подвержен превратностям, ствол изменчив и подвержен превратностям, ветви и листва изменчивы и подвержены превратностям, тень изменчива и подвержена превратностям. Если бы, сёстры, кто-то сказал: "У того стоящего большого и крепкого дерева корень изменчив и подвержен превратностям, ствол изменчив и подвержен превратностям, ветви и листва изменчивы и подвержены превратностям; но его тень неизменна, устойчива, вечна, не подвержена превратностям"; разве верно бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Ведь у того стоящего большого и крепкого дерева корень изменчив и подвержен превратностям, ствол изменчив и подвержен превратностям, ветви и листва изменчивы и подвержены превратностям; тем более его тень изменчива и подвержена превратностям.
– Аналогично, сёстры, если бы кто-то сказал: "Эти шесть внешних сфер изменчивы; но испытываемые на основе шести внешних сфер счастье, или мучение, или ни счастье, ни мучение неизменны, устойчивы, вечны, не подвержены превратностям"; разве верно бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, на основе соответствующих предпосылок возникают соответствующие чувства. С прекращением соответствующих предпосылок прекращаются соответствующие чувства.
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Это, сёстры, подобно тому, как умелый мясник или его подмастерье, забив корову, острым резаком разрезал бы её, не повредив плоть внутри и не повредив кожу снаружи, и отделил, разрезал, надрезал и обрезал бы все соединительные ткани, сухожилия и связки между плотью и кожей. Если бы, отделив, разрезав, надрезав и обрезав их, сняв наружную кожу, надев её на ту корову, он сказал бы: "Вот эта корова на самом деле соединена с этой кожей"; разве верно, сёстры, бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Ведь тот умелый мясник или его подмастерье, забив корову, острым резаком разрезал бы её, не повредив плоть внутри и не повредив кожу снаружи, и отделил, разрезал, надрезал и обрезал бы все соединительные ткани, сухожилия и связки между плотью и кожей. Отделив, разрезав, надрезав и обрезав их, сняв наружную кожу, надев её на ту корову, хоть он и говорил бы: "Вот эта корова на самом деле соединена с этой кожей"; всё же эта корова отделена от этой кожи.
– Эта притча, сёстры, приведена мной для разъяснения. Вот её смысл: "плоть внутри" представляет собой шесть внутренних сфер; "кожа снаружи" представляет собой шесть внешних сфер; "соединительная ткань, сухожилия и связки между плотью и кожей" представляют собой восторженную страсть; "острый резак" представляет собой благородную мудрость, которая отделяет, разрезает, надрезает и обрезает все пороки, путы и узы между внутренними и внешними сферами.
– Сёстры, есть семь факторов Пробуждения, развив и доведя которые до совершенства, монах, устранив влечения, познав и увидев своими глазами наблюдаемую Дхамму, достигнув лишённого влечений освобождения разума и освобождения мудрости, пребывает в нём.
Какие именно семь?
При этом, сёстры, монах развивает памятование как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает исследование умственных качеств как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает настойчивость как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает восторг как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает расслабление как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает сосредоточение как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает безмятежное наблюдение как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению.
Вот каковы, сёстры, семь факторов Пробуждения, развив и доведя которые до совершенства, монах, устранив влечения, познав и увидев своими глазами наблюдаемую Дхамму, достигнув лишённого влечений освобождения разума и освобождения мудрости, пребывает в нём.
Тогда почтенный Нандака, наставив этим наставлением тех монахинь, отослал их: "Идите, сёстры; пора". И вот те монахини, обрадованные и удовлетворённые сказанным почтенным Нандакой, встав с сидений, выразив почтение и обойдя слева направо почтенного Нандаку, подошли к Благословенному; подойдя и выразив почтение Благословенному, они стали сбоку. Тем стоящим сбоку монахиням Благословенный сказал: "Идите, монахини; пора". Тогда те монахини, выразив почтение и обойдя слева направо Благословенного, ушли.
Как только монахини ушли, Благословенный обратился к монахам:
– Подобно тому, монахи, как в четырнадцатый лунный день у большинства людей нет никаких сомнений и колебаний в том, неполная ли луна или полная, ведь луна неполная; точно так же, монахи, эти монахини обрадованы наставлением Нандаки по Дхамме, но их намерение не исполнено.
Тогда Благословенный обратился к почтенному Нандаке:
– Так что, Нандака, завтра наставь монахинь тем же наставлением.
– Да, господин, – ответил Благословенному почтенный Нандака.
И вот почтенный Нандака, когда прошла ночь, утром, одевшись, взяв чашу и накидку, пошёл в Саваттхи для сбора подаяния. Возвратившись со сбора подаяния в Саваттхи, после еды он без сопровождающих подошёл к Царскому парку. Те монахини издалека увидели приближающегося почтенного Нандаку. Увидев его, они разостлали сидение и приготовили воду для ног. И вот почтенный Нандака сел на разостланном сидении. Сев, он омыл ноги. А монахини, выразив почтение почтенному Нандаке, сели сбоку. И когда те монахини сели сбоку, почтенный Нандака сказал следующее:
– Сёстры, будет диалог с вопросами. Когда понимаете, о чём речь, вы должны говорить: "Понимаем", когда не понимаете, должны говорить: "Не понимаем". При какой-либо неуверенности или растерянности вы должны меня спрашивать: "Господин, вот высказывание; каков его смысл?"
– Господин, мы так рады и довольны тому, что уважаемый Нандака выполняет нашу просьбу.
– Как по вашему мнению, сёстры, глаз неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, ухо неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, нос неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, язык неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, тело неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, интеллект неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, мы уже вполне увидели как есть с помощью совершенной мудрости: "Эти шесть внутренних сфер изменчивы".
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Как по вашему мнению, сёстры, видимая форма неизменна или изменчива?
– Изменчива, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз она изменчива, мучительна, подвержена превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, звук неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, запах неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, вкус неизменен или изменчив?
– Изменчив, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз он изменчив, мучителен, подвержен превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, прикосновение неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, идея неизменна или изменчива?
– Изменчива, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз она изменчива, мучительна, подвержена превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, мы уже вполне увидели как есть с помощью совершенной мудрости: "Эти шесть внешних сфер изменчивы".
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание глаза неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание уха неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание носа неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание языка неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание тела неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Как по вашему мнению, сёстры, сознание интеллекта неизменно или изменчиво?
– Изменчиво, господин.
– А то, что изменчиво, мучительно или приятно?
– Мучительно, господин.
– А раз оно изменчиво, мучительно, подвержено превратностям, разумно ли считать: "Это моё, я являюсь этим, это является мной"?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, мы уже вполне увидели как есть с помощью совершенной мудрости: "Эти шесть типов сознания изменчивы".
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Это, сёстры, подобно тому, как у горящей масляной лампы масло изменчиво и подвержено превратностям, фитиль изменчив и подвержен превратностям, пламя изменчиво и подвержено превратностям, свечение изменчиво и подвержено превратностям. Если бы, сёстры, кто-то сказал: "У той горящей масляной лампы масло изменчиво и подвержено превратностям, фитиль изменчив и подвержен превратностям, пламя изменчиво и подвержено превратностям; но её свечение неизменно, устойчиво, вечно, не подвержено превратностям"; разве верно бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Ведь у той горящей масляной лампы масло изменчиво и подвержено превратностям, фитиль изменчив и подвержен превратностям, пламя изменчиво и подвержено превратностям; тем более свечение изменчиво и подвержено превратностям.
– Аналогично, сёстры, если бы кто-то сказал: "Эти шесть внутренних сфер изменчивы; но испытываемые на основе шести внутренних сфер счастье, или мучение, или ни счастье, ни мучение неизменны, устойчивы, вечны, не подвержены превратностям"; разве верно бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, на основе соответствующих предпосылок возникают соответствующие чувства. С прекращением соответствующих предпосылок прекращаются соответствующие чувства.
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Это, сёстры, подобно тому, как у стоящего большого и крепкого дерева корень изменчив и подвержен превратностям, ствол изменчив и подвержен превратностям, ветви и листва изменчивы и подвержены превратностям, тень изменчива и подвержена превратностям. Если бы, сёстры, кто-то сказал: "У того стоящего большого и крепкого дерева корень изменчив и подвержен превратностям, ствол изменчив и подвержен превратностям, ветви и листва изменчивы и подвержены превратностям; но его тень неизменна, устойчива, вечна, не подвержена превратностям"; разве верно бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Ведь у того стоящего большого и крепкого дерева корень изменчив и подвержен превратностям, ствол изменчив и подвержен превратностям, ветви и листва изменчивы и подвержены превратностям; тем более его тень изменчива и подвержена превратностям.
– Аналогично, сёстры, если бы кто-то сказал: "Эти шесть внешних сфер изменчивы; но испытываемые на основе шести внешних сфер счастье, или мучение, или ни счастье, ни мучение неизменны, устойчивы, вечны, не подвержены превратностям"; разве верно бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Господин, на основе соответствующих предпосылок возникают соответствующие чувства. С прекращением соответствующих предпосылок прекращаются соответствующие чувства.
– Прекрасно, прекрасно, сёстры! Именно так, сёстры, благородный ученик видит это как есть с помощью совершенной мудрости.
– Это, сёстры, подобно тому, как умелый мясник или его подмастерье, забив корову, острым резаком разрезал бы её, не повредив плоть внутри и не повредив кожу снаружи, и отделил, разрезал, надрезал и обрезал бы все соединительные ткани, сухожилия и связки между плотью и кожей. Если бы, отделив, разрезав, надрезав и обрезав их, сняв наружную кожу, надев её на ту корову, он сказал бы: "Вот эта корова на самом деле соединена с этой кожей"; разве верно, сёстры, бы он это сказал?
– Конечно, нет, господин.
– Почему?
– Ведь тот умелый мясник или его подмастерье, забив корову, острым резаком разрезал бы её, не повредив плоть внутри и не повредив кожу снаружи, и отделил, разрезал, надрезал и обрезал бы все соединительные ткани, сухожилия и связки между плотью и кожей. Отделив, разрезав, надрезав и обрезав их, сняв наружную кожу, надев её на ту корову, хоть он и говорил бы: "Вот эта корова на самом деле соединена с этой кожей"; всё же эта корова отделена от этой кожи.
– Эта притча, сёстры, приведена мной для разъяснения. Вот её смысл: "плоть внутри" представляет собой шесть внутренних сфер; "кожа снаружи" представляет собой шесть внешних сфер; "соединительная ткань, сухожилия и связки между плотью и кожей" представляют собой восторженную страсть; "острый резак" представляет собой благородную мудрость, которая отделяет, разрезает, надрезает и обрезает все пороки, путы и узы между внутренними и внешними сферами.
– Сёстры, есть семь факторов Пробуждения, развив и доведя которые до совершенства, монах, устранив влечения, познав и увидев своими глазами наблюдаемую Дхамму, достигнув лишённого влечений освобождения разума и освобождения мудрости, пребывает в нём.
Какие именно семь?
При этом, сёстры, монах развивает памятование как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает исследование умственных качеств как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает настойчивость как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает восторг как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает расслабление как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает сосредоточение как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению;
развивает безмятежное наблюдение как фактор пробуждения, с помощью различения, бесстрастия и прекращения приходя к оставлению.
Вот каковы, сёстры, семь факторов Пробуждения, развив и доведя которые до совершенства, монах, устранив влечения, познав и увидев своими глазами наблюдаемую Дхамму, достигнув лишённого влечений освобождения разума и освобождения мудрости, пребывает в нём.
Тогда почтенный Нандака, наставив этим наставлением тех монахинь, отослал их: "Идите, сёстры; пора". И вот те монахини, обрадованные и удовлетворённые сказанным почтенным Нандакой, встав с сидений, выразив почтение и обойдя слева направо почтенного Нандаку, подошли к Благословенному; подойдя и выразив почтение Благословенному, они стали сбоку. Тем стоящим сбоку монахиням Благословенный сказал: "Идите, монахини; пора". Тогда те монахини, выразив почтение и обойдя слева направо Благословенного, ушли.
Как только монахини ушли, Благословенный обратился к монахам:
– Подобно тому, монахи, как в пятнадцатый лунный день у большинства людей нет никаких сомнений и колебаний в том, неполная ли луна или полная, ведь луна полная; точно так же, монахи, эти монахини обрадованы наставлением Нандаки по Дхамме, и их намерение исполнено. Монахи, даже самая последняя из этих пятисот монахинь – вошедшая в поток, не подверженная попаданию в чистилище, определённо достигающая Пробуждения.
Так сказал Благословенный. Радостные, монахи восхитились сказанному Благословенным.