Авторы Брахман считали, что Мантры – это многозначные силы, существующие и в качестве версий космического огня, и как силы способные усмирить внутренние дыхания. С помощью мантр можно активизировать внутреннюю жизненную силу дыхания, и, следовательно, знание, наделяющее мантрина мистической или эзотерической силой. Как "пути к небесам" состоят из света, так и в ряде источников отождествляют мантры с самим светом. В других источниках мантры отождествляют с укротителями внутреннего огня, которые заставляют жреца "полыхать" неуязвимым пламенем, пока горит жертвеный огонь. В одном месте текста Шатапата говорится, что жрец усмиряет аванпрану [идущее вниз дыхание] мантрой "Насыться, Агни, тебе поклоняюсь" и затем говорится, что с этими словами всё тело вспыхивает от ногтей до волосков на теле [сарвам атманам самиддха а накебхьо 'то ломабхья] Всякие ритуальные действия описаны как интимно связанные с созданием и поддержанием дыханий в жертвующем, и говорится, что эти дыхания контролируются мантрами. Безусловно похоже, что практически каждый аспект ритуальной системы – мантры, распевы, выполнение жертвоприношений, огонь и подношения в то или иное время отождествлялись с дыханиями. В ритуальной логике ведической системы такое отождествление имеет свой совершенный смысл. Ритуалы выполняются, чтобы поддержать и продлить жизнь жертвующего, и как гарантия того, что после смерти посвященный попадет прямо на небеса, и, что самое важное, ему будет позволено там, на небесах, воссоединиться с предками. В этом смысле можно сказать, что ритуальная система Вед, сделав шаг вперёд в логике моделирования типологии и идентификации, вывела вовне внутреннее функционирование жизнетворных дыханий – дыханий, которые сами являются внутренним воплощением космических сил. Используя в ритуалах ведические мантры и распевы, жрец связывал и укреплял дыхания жизни, скрепляя воедино жизнь приносящего жертвы, а также подготавливая его к миру иному. Значит, жрец обладал мощной силой, господствуя над мантрами. Как упоминалось выше, в ранних повествованиях говорится, что мантра, прочитанная не на своём месте в ритуале, могла означать смерть. Айтарейя Брахмана 6.26 объясняет, почему Майтраваруна не должен повторять гимны Ахина и Экаха вместе с Дуроханам: "Для поющего, строфы [Стотрия] – это его душа, а Валакилья – его дыхание. Когда он повторяет [гимны Ахина] вместе с Дурохана, то он забирает жизнь жертвующего с помощью двух божеств [Индры и Варуны, которым принадлежит Дурохана]". Тот Хотр, что сделает такое, потеряет и свою жизнь, прогневив богов. Эта проблема заложена в самой доктрине, и неустанно подвергалась нападкам буддистов, а заключалась проблема в вере в яджамана – что жизнь человека в этом и следующем мире полностью зависит от жрецов – исполнителей ритуала. Доктрина Будды, что любой человек может достичь просветления своими усилиями представляет собой радикальный разрыв с той зависимостью от жреческой иерархии, которая представлена в доктринах Брахмана.
Другой важной аспект мантрического контроля над ветрами связан со специфическим присвоением частей речи различным элементам Вселенной. Считается, что мантры наделены мощной творческой способностью, и потому, кагда они локализованы в теле в форме космических элементов, это даёт практику доступ к творчеству в структуре космоса. Основное внимание в тантрических системах уделяется систематическому применению [ньяса] биджамантр или семенных слогов к различным частям физического тела как на грубом физическом уровне, так и в более тонкой структуре. Эта процедура ритуального посвящения очищает и активизирует для посвящённого микро – и макрокосмические связи, или тождества, между фонемами Санскрита и компонентами космоса. Такую практику в очень развитой форме можно найти в начальном разделе главы 5 Калачакратантры, и ещё она подробно изложена в работах Абхинавагупты по Тантре. В основе этой практики лежит древний принцип. В части текста Айтарея Араньяка [3.2.5], обсуждающем "тайное учение [упанишад] речи", говорится о том что упрощенная версия этой практики была в моде уже в период ранних Вед: глухие, шипящие и гласные присваивались трём Ведам, трём основным дыханиям, трём мирам [Земле, Небу и Небесам], чувствам и пр. И снова мы видим, что логика "типология-идентификация" в системе моделирования Вед последовательна. Поскольку использование человеком санскритских мантр в мире людей – это то же, что обладание ваджром в мире богов, а мантры – это трансформированная версия космического света, дающего жизнь и жара [огня], испускаемого Солнцем, то полностью имеет смысл [по логике данной системы] утверждение, что компоненты мантры, в рекурсиве, имеют ту же самую типологию – идентификацию, что и все различные компоненты физической вселенной. Соответственно, как говорится в тексте, "когда говорит тот, кто знает это, звучит божественная лютня, слава его наполняет землю, и где бы ни была слышна арийская речь, там он известен".
Так что, как мы видим из вышеизложенного, что сама модель привязки частей речи к телу человека, которая столь серьёзно разработана в Калачакра-тантре [см. главу 11 этой диссертации] имеет, хотя и в значительно упрощённой форме, предшественницу в Айтарейя Араньяка. И в завершение этого раздела по поводу дыханий в ранних ведических доктринах, отметим, что комментировать "перенос жертвоприношения вовнутрь" в Упанишад начали уже в Брахманах. Подношение в пламени дыханий во время принятия пищи стало основной идеей ранних Вед. Это "подношение дыхания" или пранагнихотра подробно исследовалась Бодевичем в его работе по Маханарайянопанишад – десятой книге Тайттирья Араньяка.