"Ведомо крысам, где шелуха..." – такими словами Учитель – он жил тогда в Бамбуковой роще – начал рассказ о царевиче Аджаташатру.
Ибо, как говорят, после зачатия царевича у матери его, дочери царя Кошалы, возникло – что часто бывает у беременных – неодолимое желание напиться крови из правого колена мужа её, царя Бимбисары. Об этом она поведала своим прислужницам. Царь же, прознав про это, призвал звездочётов и вопросил: "Говорят, царицу одолела странная прихоть. Что сие означает?" Звездочёты отвечали: "Государь, означает сие, что сын, получивший земное воплощение в лоне царицы, убьёт тебя и захватит царство". Отвечал на то царь: "Если сын мой убьёт меня и захватит царство, что в том плохого?!" Он рассёк ножом своё правое колено и, наполнив кровью золотую чашу, подал царице.
Царица же задумалась. "Если сын, зачатый в моём лоне, должен убить отца своего, – размышляла она, – так на что он мне?!" И с тем она принялась мять и греть живот свой, чтобы выкинуть. Услыхав про то, царь призвал её к себе и сказал: "Ходят слухи, милая, что сын мой меня убьёт и захватит царство, но ведь я всё равно состарюсь и умру. Дай же мне узреть лицо сына и не совершай ничего такого, что ему повредит!" Но царица не послушалась, стала ходить в дворцовый сад и там мять свой живот, так что царю, когда он проведал про то, пришлось запретить ей туда выходить.
И вот плод в лоне царицы созрел, и она родила сына. И раз царевич был ещё до рождения врагом отца своего, то и нарекли его в положенный день именем Аджаташатру – Враг До Рождения. И царевич рос, окружённый друзьями и челядью.
Однажды Учитель, сопровождаемый пятью сотнями монахов, явился к царю во дворец и уселся в покоях. Царь же, велев сперва ублажить всех монахов во главе с Буддой разными яствами и напитками, почтительно приветствовал Учителя и сел поодаль, дабы внимать слову дхармы. В это время в покои ввели пышно разряженного царевича. И царь, выказывая великую любовь к своему чаду, привлёк его к себе, посадил на колени и, с отеческой нежностью лаская сына, перестал внимать слову дхармы. Учитель, заметив его небрежение, сказал тогда: "Великий государь! В прежние времена цари, когда не доверяли своему сыну, велели запирать его и наказывали слугам: "После смерти моей выпустите его и возведите на царство!"" И, расспрашиваемый царём, Учитель поведал историю о прошлом.
"В стародавние времена, когда на троне в Варанаси восседал царь Брахмадатта, бодхисаттва был всем известным наставником в Такшашиле и обучал разным наукам, ремёслам и искусствам многих царевичей и юных сыновей брахманов. И сын царя Варанаси, когда минуло ему шестнадцать лет, явился к наставнику. Изучив веды и все искусства и достигши во всём совершенства, царевич попросил у наставника дозволения воротиться домой. Наставник же, оглядев юношу и распознав знаки на его теле, подумал: "Всё предвещает ему гибель от руки собственного сына. Устраню же опасность силою своего могущества!" И, помыслив так, он связал узлы четырёх гатх и обучил им царевича, наказав так: "Дорогой мой! Когда сядешь на царство, первую гатху пропой во время трапезы, принявшись за рис в день шестнадцатилетия твоего сына. Вторую споёшь во время приёма в большой зале собраний. Третию – когда взойдёшь на лестницу, поднимаясь в верхние покои. Четвёртую же споёшь у порога спальни!"
"Да будет так!" – соглашаясь, молвил царевич и, почтительно приветствовав наставника, отбыл к себе. Вскоре он стал при отце-государе первым советником, а со смертью родителя взошёл на царство. И вот, когда сыну его исполнилось шестнадцать, царь вышел поразвлечься в дворцовом саду. И, узрев всё могущество и величие царя, юный царевич замыслил убить отца и захватить царство, о чём и поведал своим приближённым. "Верно, государь! – отвечали те. – Что толку обрести владычество в старости?! Надо придумать, как извести царя и взойти на царство!" "Подсыплю-ка ему яда в пищу и покончу с ним так!" – решил царевич.
И вот, прихватив яд, сел он вместе с отцом за вечернюю трапезу. Царь же, когда были расставлены блюда, прежде чем приступить к трапезе, спел первую гатху:


Услыхав это, царевич подумал: "Отцу всё ведомо!" – и не дерзнул всыпать яд в чашу с рисом. Простившись почтительно с родителем, он пошёл к приближённым и обо всём им поведал. "Отец всё знает, – молвил он, – как же его прикончить?!" С того дня заговорщики стали тайно сходиться в царском саду и, развалясь на траве в густых зарослях, наставляли царевича: "Есть ещё способ: вооружись саблей и смешайся с толпой советников, а когда царь пожалует в залу собраний, улучи подходящий момент и порази его саблей! Вот какой способ!"
Царевич внял их совету и, когда настало время приёма, вошёл в большую залу собраний. Там стал он расхаживать, выжидая удобного случая поразить царя саблей. Царь же в это самое время спел вторую гатху:


Услыхав то, царевич подумал: "Отец прознал о заговоре!" – и побежал к своим приближённым обо всём рассказать. Те выждали несколько дней и, встретившись с царевичем, сказали: "Ты заблуждаешься, царевич. Не знает царь о твоей к нему враждебности. Только ложным путём ты мог прийти к этой мысли! Убей же царя!"
И вот царевич снова вооружился саблей и укрылся неподалёку от верхней ступени лестницы, что вела во внутренние покои. Царь же, поднявшись по лестнице, остановился на верхней ступеньке и пропел третию гатху:


Услыхав то, царевич решил: "Отец, говоря такое, повелевает страже схватить меня!" В страхе он кинулся к своим сообщникам и рассказал, будто отец угрожал ему. Через две недели те вновь подступились к царевичу, говоря: "О царевич! Ты заблуждаешься: знай царь обо всём, не стал бы он ждать так долго! То, что ты рассказал нам, лишь плод ложных умозаключений! Убей же царя!"
И вот царевич взял свою саблю, поднялся в верхние покои, вошёл в царскую опочивальню и залез под кровать, думая: "Как только царь войдёт, сражу его!" Царь же сразу после вечерней трапезы собрался почивать, отослал свиту и прямо на пороге опочивальни спел четвёртую гатху:


Услыхав то, подумал царевич: "Отец всё знает и наверняка предаст меня казни!" Трепеща от страха, он вылез из-под кровати, бросил саблю к ногам родителя и пал ниц, причитая: "Прости меня, государь!" Царь стал пенять сыну: "Ты думал, никто не узнает умыслов твоих!" И он повелел заковать сына в цепи, бросить в темницу и выставить стражу. Сам же царь погрузился в размышления о добродетелях бодхисаттвы. По прошествии какого-то времени царь кончил своё земное существование. Лишь после предания его тела огню приближённые вывели царевича из темницы и поставили на царство".
Учитель завершил своё поучение, говоря: "Так вот, махараджа, и в минувшие времена бывало, что цари вполне справедливо не доверяли своим сыновьям!" И Учитель разъяснил причину случившегося, но царь не внял его словам. Учитель же растолковал рассказ, так связав перерождения: "Всем известным в ту пору наставником в Такшашиле был я сам".