Если
монах намерен говорить, он [должен
помнить]: "Низкий, грубый, обывательский
разговор, не благородный, не здоровый,
не ведущий ни к бесстрастию, ни к свободе
от страсти, ни к прекращению, ни к
спокойствию, ни к высшему знанию, ни к
просветлению, ни к Нирване, а именно
разговор о королях, грабителях и
министрах, разговор об армиях, опасностях
и войне, о пище и питье, одежде, кроватях,
украшениях, духах,
родственниках,
машинах, деревнях, посёлках, городах,
областях, о женщинах и вине, слухи с улиц
и колодцев, разговор о предках, о разных
мелочах, истории о происхождении мира
и океана, разговор о том, что случилось
и чего не случилось – такими и подобными
разговорами я не буду заниматься". Так
он бдителен в речи.
Но
разговор об аскетической жизни, разговор,
подходящий для раскрытия ума, способствующий
полному бесстрастию, свободе от страсти,
прекращению, спокойствию, высшему
знанию, просветлению и Нирване, а именно,
разговор о скромной жизни, об
удовлетворённости, уединении, отстранении
от общества, о пробуждении своей
настойчивости, разговор о добродетели,
сосредоточении, мудрости, освобождении,
о видении и знании освобождения – "такими
разговорами я буду заниматься". Так он
бдителен в речи.
\
